– Я требую адвоката! – сипло, не своим голосом произнес Тенрон, чувствуя, как подкашиваются ноги.
– Кого? – Джо не расслышал слов темного эльфа из-за вопля над ухом и переспросил.
– Эбера! – тут же пришла спасительная мысль.
– Леди, прошу пройти с нами! – гаркнул Джо, чтобы перекричать старушку, подхватил преступника под руки и повел с собой. Позади, судя по тихому топоту и отсутствию криков, семенила угомонившаяся старушка.
Вскоре группа из шерифа, обвиняемого и пострадавшей разместилась за пустым столом в кухне: вести всех в оборудованный под тюрьму сарай Джо не стал, сделав себе пометку оборудовать подходящее помещение для допросов.
На одном конце стола растекся по стулу темный эльф, с противоположного края его плавила гневным взглядом старушка. Между ними на столе разместились три пирожка, два из которых были уже надкусаны: первый – эльфом, второй – Джонатаном в процессе экспертизы. Пирожки оказались вкусными, так что экспертиза на всякий случай была проведена три раза. Тенрон, глядя на довольную физиономию шерифа, попросил разрешения еще раз нарушить закон, но очередной испепеляющий взгляд продавщицы испортил всякий аппетит.
Вскоре в дверь вошел донельзя довольный гном, оглядел композицию, откусил от третьего пирожка и вопросительно взглянул на шерифа.
– Они отравлены.
Гном подавился, закашлялся и посинел, предчувствуя скорую смерть.
– Они отравлены ядом предательства, – поспешил уточнить Джо. – Наш гость, принятый нами со всем радушием, совершил наглый грабеж среди белого дня.
– Эбер, спаси меня!.. – прошептал Тенрон. – У меня же минимум шестьсот тридцать две репутации с тобой! Круглых золотых репутации!
– Г-хм, точно, – откашлялся Эбер, присел напротив шерифа и сцепил руки перед собой, поставив локти на стол. – Позвольте узнать, в чем дело?
– Темный эльф Тенрон украл у старушки Брунгильды три пирожка, на рынке, примерно час назад, – поведал Джо.
– Во-первых, не украл! – важно воздел Эбер палец. – А не успел расплатиться!
– У нас – предоплата! – не растерялась старушка и грозно надвинулась на стол.
– Вас устроит, если он заплатит прямо сейчас в два раза больше? – Гном примирительно поднял руки.
– Смерть! – гаркнула продавщица в ответ.
– Так с каким мясом, вы говорите, ваши пирожки? – подозрительно посмотрел на нее адвокат.
– Вы поймите, у меня же внуки некормленые, а тут – воруют и воруют, воруют и воруют! – слегка смутилась старушка. – Никакого спасу нет!
– У моего подзащитного тоже дети! Двое! Вы что, хотите лишить детей отца из-за пирожков? – возмутился Эбер и встал с места. – Хотите, чтобы они напрасно ждали его каждый вечер? Хотите детских слез и горя? Хотите, чтобы отец больше никогда не сыграл с сыном в футбол, не пошел с дочкой в поход, не увидел, как они растут и создают свои семьи? – Голос гнома звучал с каждым разом все громче и громче.