Никита зашел за ширму и с удовольствием вытянулся на лавке. Лунный свет пробивался через мутное оконце и падал на его лицо.
Ночь.
…В комнате смотрителя спали дети на печке.
…Положив голову на грудь Саше, спала Анастасия. Саша осторожно перевернулся на бок, боясь разбудить девушку, и закрыл глаза.
…Алеша широко раскрытыми глазами смотрел в потолок, потом потянул плащ, закрывая лицо.
…Храпела Иоганна, приоткрыв во сне рот. Фике тихонько поцокала языком, и мать замолчала.
Никита с открытыми глазами лежал, отвернувшись к стене. Скрип ширмы заставил его быстро сесть.
Перед ним со свечой в руке, простоволосая, в накинутом на плечи пледе, стояла Фике. Глаза ее смеялись.
— Мне не спится, князь. Давайте поболтаем.
Фике села, спрятавшись за ширму. Сквозь синее оконце лился лунный свет.
— Сверчок поет — маленький скрипач, а лунные лучи его струны. — Она засмеялась, поиграла прозрачными пальчиками на воображаемой арфе.
— Знаете, почему сверчок поет? Слушайте. — Шепотом, глотая концы слов, она запела простенькую детскую песенку:
«У нас на печке жил сверчок,
И был он тихий старичок.
К нему явилась фея.
Что было там — о том молчок.
Но встрепенулся старичок,
Запел, от счастья млея».
— Вы… вы… и в такой жуткой дыре! Как несправедливо! — приглушенным голосом воскликнул Никита.
— О! Будь мы даже богаты, все равно не нашли бы здесь лучшего жилья. Ах, — она беспечно махнула рукой, — в конце концов, это на одну ночь. Но скажу вам по секрету, — она приблизила к нему свое лицо, — как мне надоела бедность! Это так унижает!
Призрачный полумрак, мерцание свечи настроили Никиту на романтический лад.
— О моя лунная фея, — прошептал он, — я сделаю все, чтобы в России вы ни в чем не испытывали нужды. Клянусь! Слово дворянина.
— Русские все так добры? И так великодушны? — спросила она, внимательно вглядываясь в Никиту.
— Не знаю, — смешался тот. — Я никогда не думал об этом.
— Вашу шпагу! — Фике горделиво вскинула личико. — Встаньте на колени.
Никита радостно повиновался игре.
— Я посвящаю вас в рыцари…
— …Воображаемого королевства, — подсказал Никита.
— Не надо шутить. Повторяйте за мной слова присяги. Обязуюсь…
— Обязуюсь… — повторил Никита.
— …Хранить любовь и верность принцессе Фике и никогда не забывать обещания, данного на постоялом дворе близ Риги.
В лице Никиты было столько нежности, любви и доброты, что Фике вдруг смутилась и опустила глаза.
— А знаете, что там дальше, в песне? У нее очень печальный конец: сверчок пел, пел свои песни, но фея больше не появлялась. Она забыла бедного сверчка.
— А он не бедный, — улыбнулся Никита и тихо пропел: