Ненадолго, но это помогало. А потом меня пронзила мысль, что это я не в компьютерной игре. Вокруг меня – не Deep Spaсe, не «Вольфенштайн», не «Сталкер». Что если меня убьют, то это – все, и без шанса на пересохранение. И заново я этот левел не пройду! И рана – это будет больно, а не внизу экрана будет снижаться уровень здоровья! Пронзило – это не просто так сказано, а реально такое ощущение в груди прошло! Бли-и-ин, меня аж заколотило, не хуже, чем тогда, на озере, когда я понял, что оказался не у того озера, возле которого ел-пил вчера! Я аж чуть не свалился со своего стульчика. Лента упала на пол, так что пришлось ее уже не для вида, а реально оттирать. Егор удивленно поглядел на меня, но ничего не сказал. А вообще он тоже бледный. Ну, насколько при нашем освещении это видно. Так меня плющило и колбасило, наверное, с полчаса. Потом постепенно отпустило. Но наводнение в отхожем ровике я устроил. Еще б чуть-чуть – и поплыла бы стенка. А может, и дот бы подмыло, будь он поближе.
Ближе к вечеру у меня была еще одна такая же «паническая атака». Такое название я видел в Катькином журнале, где психологи пишут про женскую психику. Я, правда, особо не вдавался, а просто так листал, но название запомнил. Наверное, у меня она и была. Прервалась «атака» по технической причине: начался артиллерийский обстрел. Снаряды ложились неподалеку перед амбразурами, потому комендант и скомандовал, чтоб закрыли заслонки амбразур. Сразу стало темнее. Обстрел быстро кончился, но один осколок звонко щелкнул по нашей заслонке. Она, конечно, выдержала. Комендант говорил, что заслонка рассчитана на 45-мм бронебойный снаряд, так что осколком ее не возьмешь. А вот что странно: я от этого попадания осколка не представил себя побитым этим осколком и не задергался еще больше; скорее – успокоился. А до этого я дергался без всяких поводов к этому.
Наверное, это оттого, что ощутил себя под надежной защитой. Раз вокруг меня бетон и броня, которые можно пробить только оружием определенной мощи, то, пока его тут не будет, другое оружие, что здесь есть, его не возьмет. Мысль вышла какая-то сумбурная, но смысл такой, что, пока немцы не найдут что-то сильнее, чем 152-мм калибр, бояться нечего. А если кое-что вспомнить, то даже после того, как немцы притащат тяжелые орудия, еще будет время повоевать. В «Военно-инженерном журнале», который я упер из комендатуры, говорилось, что при осаде Порт-Артура в 1904 году японцы использовали одиннадцатидюймовые орудия, попадания снарядов которых укрепления не выдерживали. Тем не менее крепость держалась еще месяца два. И, что самое интересное, я даже знаю человека, который туристом побывал в Китае и видел эту крепость через сто лет, то есть в наши дни!