Необычайный вой примешался к ужасному свисту. Потом, как громовой удар, разразилась тишина. Я захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Затем обернулся к спутникам. Они были бледны, и я, надо полагать, выглядел не лучше. Мы стояли безмолвно и неподвижно.
— Давайте спустимся и выпьем виски, — сказал наконец Тассок голосом, которому силился придать нормальное звучание. Он показывал нам дорогу. Я шел последним и знал, что мы не сможем заставить себя не оглядываться. Когда мы прибыли вниз, Тассок пустил по кругу бутылку. Себе он налил полный стакан и со стуком поставил его на стол. Потом тяжело упал в кресло.
— Приятно иметь у себя укрепляющий напиток, такой как этот, нет? — спросил он и тут же продолжил: — Почему вы заставили нас выйти так быстро, Карнаки?
— Мне показалось, что кто-то говорит выйти быстрее, — ответил я. — Это выглядит немного… суеверно, я знаю, но когда имеешь дело с такого рода вещами, нужно быть внимательным даже к самым нелепым предостережениям и не беспокоиться, будут ли над вами смеяться.
Они со мной согласились.
— Возможно, речь идет всего лишь о ваших так называемых соперниках, которые подшучивают над вами, однако у меня сложилось иное впечатление. Мне показалось, что Оно не только отвратительное, но и угрожающее.
Еще с полчаса мы продолжали разговаривать, затем Тассок предложил партию на бильярде. Мы приняли предложение без особого энтузиазма и во время игры постоянно прислушивались. Но ничего больше не услышали, и после кофе наш хозяин подал мысль лечь спать пораньше. На следующее утро мы собирались еще раз обследовать место, уже детально.
Моя комната располагалась в новой части замка, ее дверь выходила в картинную галерею. Восточная оконечность галереи открывалась в коридор, ведущий к другому крылу. Две массивные дубовые двери, отличавшиеся от других, более современных, отделяли галерею от коридора. Когда я добрался до своей комнаты, я не лег, а начал распаковывать рабочие инструменты. Я намеревался тотчас же приступить к первоначальному этапу расследования.
Когда в замке все затихло, я выскользнул из комнаты, прошел галерею и открыл первую дубовую дверь, светя перед собой электрическим фонарем. Вестибюль был пуст. За второй дверью тянулся длинный коридор, в который я и углубился, освещая дорогу фонарем и держа другую руку на револьвере.
На шее у меня висело «защитное ожерелье» из чеснока, и его запах наполнял, по пути моего следования, весь дом, что придавало мне уверенности. Как вы знаете, это лучшая защита от суккубов и инкубов, которые, по моему мнению, могли быть причастны к этому свисту; хотя в тот момент моего расследования я считал, что дело скорее в совершенно естественной причине. Может показаться странным, но в большинстве загадочных случаев нет ничего сверхъестественного.