Джульетта отложила папку, чувствуя, что не готова прочесть бумаги до конца. Взяла другую, опустила ладонь на звезду, лежащую на колене.
Вдоль экрана заплясала тень, отвлекая ее. Джульетта посмотрела и увидела, как вниз по склону сползает низкая волна пыли. Она словно подрагивала на ветру, приближаясь к камерам, которые Джульетту приучили считать важными. К камерам, обеспечивающим ей возможность смотреть на внешний мир — который, как ее заставили поверить еще в детстве, был достоин того, чтобы его увидеть.
Но сейчас она не чувствовала уверенности в этом, став достаточно взрослой, чтобы мыслить самостоятельно, и находясь достаточно близко, чтобы видеть все самой. Характерная для верхних этажей одержимость очисткой практически испарялась, доходя до «глубины», где настоящая очистка поддерживала жизнь и бункера, и всех его обитателей. Но даже там, внизу, ее друзьям из механического отдела едва ли не с младенчества велели не говорить о внешнем мире. Достаточно простая задача, если ни разу этот мир не видел. Но сейчас, проходя мимо него на работу, сидя перед этим окном в бесконечный простор, который разум не в состоянии постичь, Джульетта поняла, как именно возникают неизбежные вопросы. Увидела, почему может оказаться важным давить в зародыше определенные идеи, пока не выстроилась очередь желающих выйти, пока вопросы не вспенились на губах обезумевших людей и не принесли им смерть.
Она открыла папку с делом Холстона. За его биографией шла толстая стопка листов с записями о его последних днях в должности шерифа. Часть, относящаяся к его конкретному преступлению, занимала лишь половину страницы, вторая половина осталась чистой. Единственный абзац просто объяснял, что Холстон пришел в камеру на первом этаже и заявил о желании выйти наружу. И все. Несколько строк решили судьбу человека. Джульетта перечитала их, прежде чем перевернуть страницу.
Далее шла заметка от мэра Джанс с просьбой, чтобы Холстона помнили за его заслуги перед бункером, а не только как очередного чистильщика. Джульетта прочитала и это письмо, написанное рукой человека, также недавно ушедшего из жизни. Странно было думать, что кого-то из знакомых людей она никогда больше не увидит. Она и отца все эти годы избегала отчасти потому, что он, проще говоря, все еще есть. И ничто ей не мешает когда-нибудь передумать и встретиться с ним. Но с Холстоном и Джанс все было иначе: они ушли навсегда. А Джульетта настолько привыкла чинить то, что считалось уже не подлежащим ремонту, что ей казалось, будто если она достаточно сосредоточится или выполнит правильные действия в правильном порядке, то сможет вернуть ушедших, починить их отказавшие тела. Но все же она знала, что такое невозможно.