Эмоции овладели им, и в своей взволнованности и энергичной жестикуляции он стал почти театрален.
— Если мы должны погибнуть, так давайте, по крайней мере, погибнем как достойные люди — потомки тех, кто добыл славу Венеции, а не как слабые уступчивые женщины, в которых Манин нас уже почти превратил.
Большая потеря крови в авантюре с убийством на Корте дель Кавалло так ослабила Вендрамина, что в течение десяти дней после этого он вынужден был сидеть дома. Хотя благоразумные размышления о здоровье диктовали ему оставаться там подольше, тем не менее, соображения о происходящем требовали, в свете политических событий, продолжать действовать.
Поэтому в тот же день, который застал Марка-Антуана пишущим свое предупреждение графу Пиццамано, Вендрамин отважился выйти, вопреки своей слабости и недостаточно излеченной ране.
Погода стояла мягкая и ласковая, и солнечный свет оживлял дома отражающиеся в темной синеве вод. По ним он несся, развалившись на подушках фелцы, кожаные занавески которой были раздвинуты. Он был тщательно одет в сиреневый с серебром костюм, который, по его мнению, очень шел ему, а его блестящие золотистые волосы были заботливо подстрижены и уложены. Уход за его раной, которая была на стыке плеча и шеи, требовал повязки для его левой руки. Но, учитывая необходимость скрыть свое ранение, ему пришлось держать руку перед собой, зацепившись большим пальцем за пуговицу жилета. Он надеялся, что это не покажется неестественным и не привлечет особого внимания.
Его гондола плавно скользила к западному концу Большого Канала мимо освещенного солнцем купола церкви Санта-Мария де Салуте и дальше, пока не свернула в канал Сан-Даниэле. В тесных водах этого канала она разминулась с другой гондолой, усердно разгоняемой двумя гондольерами, в которой мессер Корнер уезжал из дома Пиццамано.
Вендрамин приехал как раз вовремя, чтобы предупредить желание графа послать за ним.
Пиццамано высказывал это намерение, когда снизу плеск воды под челном и протяжный зовущий крик приближающегося гондольера привлек внимание Доменико. Высокое окно балкона около которого он стоял, было открыто. Он подошел и наклонился через перила.
— Вы избавлены от хлопот, — объявил он. — Вендрамин здесь.
Лицо графа немного просветлело. Отметив своевременность его приезда, он вновь обратился к необычному факту недельного отсутствия Вендрамина.
— В самом деле, точно с момента покушения на Марка-Антуана, — сказал Доменико.
Его тон стал столь холоден, что отец окинул его быстрым взглядом.
— Вы усматриваете связь?