Она выдернула свою руку из его руки. Ее губы дрожали. Его слова, бессмысленные для нее, внушали ей такое чувство, будто она попала в западню. Она растерялась. Оглядевшись, она встретила лишь любопытные улыбки на лицах трех зрителей. Единственной, кто не улыбался, чей взгляд словно отражал некую нежную задумчивость Марка-Антуана, была Изотта. Изотта, утратившая в последние минуты свою апатичность, чьи глаза, прежде такие унылые, светились теперь каким-то внутренним светом.
Затем несчастная, ошеломленная виконтесса обнаружила, что Марк-Антуан вновь овладел ее рукой. Очень стройный, с высоко поднятой головой, он вдруг показался ей защитником. Это чувство так глубоко охватило ее, что побудило ее спрятать лицо на его груди и в этом убежище уступить слабости одинокой и напуганной женщины.
Он обратился к остальным со спокойной решительностью.
— Довольно терзать и унижать ее.
Граф и Доменико склонились в знак понимания и согласия.
— Пойдемте, мадам. Позвольте мне проводить вас.
По-прежнему растерянная, нетвердыми шагами она шла, повинуясь его руке. Ей было радостно повиноваться этой руке, помогающей ее бегству, хотя она так до конца и не знала, от чего бежит. Все, что она вынесла из этого — это ощущение его заступничества, под прикрытием которого она вышла с ним и спустилась по лестнице.
В вестибюле он обратился к портье, облаченному в ливрею:
— Гондолу мадам виконтессе де Сол.
Она нежно смотрела на него, пока в ожидании стояла рядом с ним.
— Что это, Марк? Вы же знаете, что я не понимаю.
— Поймите, что в моем лице вы имеете друга, который навсегда сохранит память о долге, в котором он находится перед вами. Мы расстаемся здесь, Анна, и, быть может, никогда больше не встретимся. Но если я еще могу помочь вам, пошлите мне весточку в Авонфорд в Уилтшире. Я запишу для вас адрес.
Он прошел в комнату портье и на листе бумаги, поданном помощником портье, быстро написал карандашом, после чего вручил ей этот лист. При виде написанного на ее лице не осталось ни кровинки. Она смотрела на него почти с ужасом.
— Это невероятно. Вы смеетесь надо мной. Почему?
— Разве я смеюсь над вами? Это еще более невероятно, чем может показаться, если подумать, как судьба свела нас через Лебеля. О да, я — Марк-Антуан де Сол, дорогая моя. Я не был гильотинирован и никогда не был женат. Теперь вы понимаете…
— И все эти месяцы…
— Моей привилегией было созерцать свою вдову. Уникальный случай. Идемте, ваша гондола ждет.
Он провел ее по мраморным ступеням.
— Давайте по крайней мере расстанемся друзьями, моя виконтесса.