— Ах, да, — сказала она рассеянно. — Кажется, я что-то припоминаю. Но я никогда не была знакома с этим человеком.
— Странно. Помнится, он говорил о вас и рассказывал мне, что вы в Италии.
Он взглянул на нее и напоследок швырнул потрясающую бомбу:
— Несчастный товарищ! Он умер неделю или две назад.
Ее ответу предшествовала лишь маленькая пауза:
— Тогда не будем беспокоиться о нем. Расскажите мне о живущих. Садитесь рядом со мной, мистер Мелвил, и расскажите о себе.
Полное отсутствие интереса к судьбе Лебеля успокоило Марка-Антуана. Слуга из Сола, заключил он, не был знаком с ней лично. Его связь с ней ограничивалась всего лишь подсказкой Баррасу о присвоении ей титула ради удобства в ее деятельности.
Интерес к Марку-Антуану рассеял ее аудиторию. Только Терци и Вендрамин задержались возле них. Леонардо сам увел его.
— Не будем мешать доверительной беседе, Рокко. Пойдемте и расстроим левантийца Фосколо, расхваливая ему Гоцци.
Оставшись наедине с дамой, претендовавшей на место его вдовы, Марк-Антуан оказался под частым огнем вопросов. Более всего она хотела узнать цель его приезда в Венецию и суть его отношений с Пиццамано. При этом она немного лукавила. Но он решил не подавать вида, что заметил это.
Он рассказал, что узнал семью Пиццамано в Лондоне, когда граф был там венецианским послом, и они подружились.
— Один из них определенно на военной службе? — она хитро наблюдала за ним поверх веера.
— О да. Доменико.
— Вы разочаровали меня. Леонардо напрасно беспокоится.
— Сэр Леонардо беспокоится? На мой счет?
— Вы, конечно, знаете, что он собирается жениться на Изотте Пиццамано. Он чувствует в вас соперника.
— И он оставил нас наедине, чтобы вы могли выяснить для него, есть ли основания считать меня таковым?
Она возмутилась.
— До чего вы прямолинейны! Боже мой! Но в этом есть и прелесть. А как строго вы смотрите на женщин! Под таким строгим взглядом я никогда не солгу. Мне этого не хочется. Вы умеете держать обещание?
— Испытайте меня, если сомневаетесь в этом.
— Вы угадали. Это очевидно для того, кто хорошо знает Вендрамина. Если бы у него не было важной цели, он не оставил бы нас наедине с такой готовностью.
— Позвольте мне надеяться, что у него часто будут возникать такие цели. Но возможно ли, чтобы я поставил его в затруднение и относительно вас?
— Вы настолько невежливы, что еще и удивляетесь?
— Меня смущает количество объектов его ревности. Есть ли в Венеции дамы, с которыми я могу дружить, не опасаясь убийства от рук месье Вендрамина?
— Теперь вам угодно посмеяться, а я серьезна. О, очень серьезна. Он ревнив, как испанец, и опасен в своей ревности. Могу я успокоить его по поводу донны Изотты?