Рэха
Так рассудили вы. Вот потому-то
И не храмовник это был, а призрак
Храмовника. Из них ни одного
В Иерусалим не приводили пленным
Иначе, как на смерть; и ни один
По городу разгуливать не будет
С такой свободой; как же вы хотите,
Чтоб мог меня спасти храмовник ночью
По доброй воле?
Натан
Ловко извернулась!
Ну, Дайя, твой черед. Ты мне сказала,
Что пленником доставлен он сюда.
Но это ведь не все? Ты больше знаешь?
Дайя
Толкуют разное. Храмовник будто
Лишь оттого помилован, что в нем
Султан нашел большое сходство с братом,
Которого особенно любил.
Но этого любимца лет уж двадцать
На свете нет; какой он смертью умер
И как он назывался - я не знаю:
Но это все уж так невероятно,
Что можно только сказкою считать.
Натан
Ну, Дайя! Отчего ж невероятно?
Не оттого ли, что готова ты
Как было здесь - другой поверить сказке
Еще невероятней? Отчего ж
В дни юности не мог один из братьев
Особенно быть милым Саладину,
Который всех родных своих так любит?
Двух схожих лиц в природе не бывает?
Минувших лет живое впечатленье
Не продолжает жить? Знакомый образ
Знакомых чувств не пробуждает в сердце?
С какой поры? Что в этом ты находишь
Невероятного? Ах, Дайя, Дайя!
Для мудрой головы твоей, конечно,
Здесь чуда нет: твои лишь чудеса
Нуждаются... Не то хотел сказать я:
Достойны веры.
Дайя
Это уж насмешка.
Натан
Лишь на твою в ответ... Так значит, Рэха,
Твое спасенье чудом остается
Лишь для того возможным, кто нередко
Земных владык суровые решенья
Одним прикосновеньем легким может
В игру, в насмешку даже обратить.
Рэха
Отец! Отец! Когда я заблуждаюсь
Вы знаете, мне это тяжело!
Натан
И даже больше - знаю, поученья
Всегда услышать любишь ты. Смотри!
Повыше иль пониже лоб; у носа
Такое иль иное очертанье;
На острой иль тупой кости, дугою
Иль прямо брови; что-нибудь пустое
Изгиб, морщинка, пятнышко в лице
У европейца дикого - и в этом
Тебе здесь, в Азии, залог спасенья!
И это вам, столь жадным до чудес,
Не чудо? Нет? И вам еще зачем-то
Понадобилось ангела тревожить?
Дайя
Позвольте мне спросить, Натан: а если
Приятнее нам ангела считать
Спасителем своим, чем человека,
Какой в том вред? Так думая, не ближе ль
Мы к первой подойдем - непостижимой
Спасения причине?
Натан
Это - гордость,
Не больше! Так котел чугунный рад,
Чтоб вынули из пламени его
Серебряным ухватом - не сойдет ли
И сам он за серебряный? Да, как же!
Что тут за вред, ты спрашиваешь? Ну,
А мне позволь спросить: какая польза?
Ты скажешь: к богу ближе так? Но это
Бессмыслица иль богохульство. Знай же:
Здесь вред большой; здесь несомненный вред!