Анна не знала, что это – обещание или угроза. И не хотела знать.
– Я… мне казалось, что вы много путешествуете.
– Я сам себе начальник, – сардонически заметил он.
– Везет вам. Я бы согласилась просто на постоянную работу, – огрызнулась Анна, спасаясь обидой.
– Я должен винить себя за то, что вам негде работать? Увольняться, не найдя новое место, могут только очень уверенные в себе люди. А может, – неприятным тоном предположил он, – вы спрыгнули раньше, чем вас столкнут?
– Я уверена, что хорошо делаю свою работу, – ответила она со спокойным достоинством, заставившим его нахмуриться. – Но если бы вы потрудились прочитать мое резюме, то узнали бы, что городская школа, где я работала, закрылась. – Только поэтому и еще благодаря поддержке друзей и коллег Анна решила попробовать силы в роли директрисы. Она была довольна своей предыдущей работой, и обязанности заместителя директора оставляли ей достаточно возможностей для того, чтобы проводить время с детьми.
Чезаре не сразу посмотрел ей в глаза. Он уже знал о ней все, что нужно, не читая резюме.
– Неужели рабочих мест настолько не хватает, что вам пришлось переезжать на другой конец страны?
– По-вашему, заявления подают только неудачники? – огрызнулась она.
– По-моему, такая женщина, как вы, заскучает через десять минут, а дети заслуживают стабильности, – Чезаре осекся, понимая, что со стороны может показаться, будто он считает нужным защищать свою позицию.
Анна вздернула подбородок.
– Мистер Уркварт, вы ничего не знаете о таких женщинах, как я.
Чезаре цинично фыркнул. Анна всплеснула руками, не в силах сдержать раздражение.
– Все, что я говорю, не имеет значения, да? Вы никогда не будете ко мне справедливы, потому что все уже решили.
Возмущенный обвинением и игнорируя внутренний голос, который подсказывал, что в этой ситуации хваленая объективность его покинула, Чезаре холодно ответил:
– Мои чувства не играют в этой ситуации никакой роли.
– Везет вам, – насмешливо и неверяще парировала Анна.
– Моя сестра сама принимает решения.
Анна скрестила руки на груди; она жалела, что на ней такой тонкий топик, не позволяющий скрыть физическую реакцию на его животный магнетизм, скрывающийся за его насмешливым безразличием. Как можно ненавидеть мужчину и в то же время оказываться беспомощной жертвой его звериной сексуальности?
– Вы так говорите, словно это плохо, – вдохнув, чтобы не тараторить слишком быстро, Анна снисходительно фыркнула. – Но для вас, наверное, плохо.
Анне было очевидно, что такой мужчина не станет считать умение самостоятельно принимать решения привлекательной чертой в женщине. Легко было представить, какие женщины нравились ему: они ему льстили, слушали каждое слово, просто потому, что он богатый и знаменитый. Конечно, были и другие причины: даже если бы Чезаре Уркварт одевался в обноски и не имел гроша за душой, немало женщин согласились бы закрыть глаза на его недостатки, лишь бы получить доступ к его великолепному… твердому… мужественному… телу.