Она полностью оправилась, и после обильного завтрака потребовала, чтобы ее пустили в конюшню, посмотреть на нового жеребенка. Чезаре поручил ее заботе конюха, который учил его самого в детстве верховой езде, и вернулся в дом. В коридоре его внимание привлекли легкие шаги.
– Боюсь тебя разочаровать, милый, но это всего лишь я.
Он и сам не мог себя убедить, что не ожидал увидеть другое лицо.
– Я хотела спросить, как ты спал, но и так вижу, что ночь выдалась тяжелая.
Чезаре не собирался отвечать на ее расспросы, взамен уставившись на сумки, которые ждали Луизу у входной двери.
– О, милый, учитывая все обстоятельства, думаю, тебя не слишком огорчит мой отъезд. Меня пригласили на вечеринку в Крэхеме. Тебя, наверное, тоже?
Он кивнул.
– Я отказала им ради твоего общества, но, учитывая все… Я позвонила Майклу и сказала, что в моих планах неожиданно образовалось окно. – Она поцеловала Чезаре в губы и улыбнулась.
Чезаре, благодарный за то, что она не стала устраивать сцен, проводил ее к ожидающему такси.
В поисках Жасмин Анна добралась до кухни, когда зазвонил ее телефон. Увидев, кто звонит, она поднесла трубку к уху.
– Скотт?
– Мама и ребенок в порядке. Анни весит целых девять фунтов! Рози передает привет и поцелуи.
Анна счастливо рассмеялась:
– Это чудесно! Я все время о вас думаю.
– Мы очень ждем тебя к Рождеству.
– Я тоже! – Анна послала в трубку звонкий поцелуй.
Однако ее счастливая улыбка растаяла, как только она повернулась и оказалась лицом к лицу с Чезаре, который выглядел совсем не так, как прошлой ночью. Он уже был одет в стильный дизайнерский костюм с галстуком. Однако Анну пронзило возбуждением не из-за его костюма, а из-за ауры мужественности, которую он излучал. Примитивные инстинкты, скрывавшиеся под налетом цивилизации, заставили ее сердце стучать сильнее.
И воспоминание о поцелуе. Анна облизнула разом пересохшие губы, приказав себе не смотреть на рот Чезаре. Но конечно же, ее взгляд тут же оказался притянут к его чувственным очертаниям. И память предательски подкинула ей воспоминания о том, каково было ощущать эти губы на своих.
Господи, да что с ней не так? Они ни разу даже не разговаривали по-человечески, только обменивались колкостями. Откуда это влечение?
Чезаре тоже не понимал этого. После ночи в одной постели с этой женщиной его сексуальное напряжение было сильнее, чем все, что он испытывал в жизни. Но пока он лежал и страдал, ей, наверное, снился этот Скотт, с которым она говорила по телефону. Но почему его это удивляет? Конечно, у нее есть мужчина; не в монастыре же она научилась так целоваться!