– Нет, она не знает про Рози. Но Рози – это другое, настоящее. Хотел бы я… – Он эмоционально вздохнул. – Нет, тут ерунда. Одна ночь, и все. – Он прищелкнул пальцами, а потом снова приложился к виски. – Но Клэр так не считает. Ничего не слушает, никакой логики…
Он сделал паузу, словно ожидал сочувствия в ответ на свои жалобы; но его не последовало, и он просто вернулся к виски.
– Я надеялся, что ты ее убедишь, Чезаре. Ты ей нравишься. Ты умеешь обращаться с женщинами.
– Дело не в обращении, а в том, что не надо изменять.
Прежде чем Пол успел ответить, дверь открылась, впуская отдаленный звук смеха Жасмин, веселый лай собак и Анну, которая вошла в комнату, явно настроенная на ссору. Угадать ее настроение было нетрудно – оно было очевидно в каждом изгибе ее восхитительного тела, в выражении лица, на котором почти не было макияжа, зато щеки раскраснелись и кожа светилась от свежего воздуха. Узкие джинсы подчеркивали упругую округлость ее зада; на пушистом свитере, на тон светлее ее глаз, красовалась надпись поперек груди, просившая спасти деревья ради будущего. Чезаре очень сомневался, что хоть один мужчина, читая эту надпись, будет думать о деревьях. Он машинально сдвинулся, скрывая ее от глаз Пола.
– Это не может подождать?
Анна стиснула зубы.
– Ивините за беспокойство, но я увидела вашу машину и поняла, что вы вернулись. – Ее голос был полон неискренней вежливости. – Поскольку вы потребовали, чтобы к вам обращались со всеми важными вопросами, я решила проконсультироваться. Мы встретили на прогулке Саманту и ее маму, и они пригласили Жасмин в гости с ночевкой. Я объяснила, что должна спросить у вас, потому что я всего лишь няня и не могу принимать такие решения.
– Да, пусть идет.
Это было слишком просто, такого Анна не ожидала.
– И все?
– И все.
– Но… – Она осеклась. Чего она хочет? Грубости, злости? В конце концов она поняла, что хочет, чтобы Чезаре обратил на нее внимание. Безразличие ранило больше, чем оскорбления. «Когда я стала такой жалкой?» – сердито спросила она себя.
– Что-то еще? – нетерпеливо спросил он. Анна глубоко вдохнула и медленно выдохнула, а потом пожала плечами, надеясь, что это выражает безразличие, и кивнула.
– Я им скажу, – сказала она. Глупо обижаться на то, что он предпочитает с ней не спорить.
Движение за плечом Чезаре привлекло ее внимание. Мужчина скрестил руки на груди и сделал шаг вперед.
– Можете идти, мисс Хендерсон.
Его голос звучал особенно напористо, и Анна снова взглянула ему в лицо, словно впервые заметив напряженные морщины вокруг рта и хмурые брови. Что их вызвало – Луиза? Неужели их ссора была серьезной? Неужели у него были серьезные намерения? Ни та, ни другая мысль не приносили ей удовольствие – только тяжесть в груди.