— Это вы с Марченкой обсуждайте. Всё, свободен.
Разведгруппа вышла сразу после заката. Ночь обещала быть ясной.
В сумерках миновали все три дозора и вышли на «ничейную» землю.
Те же невысокие горы и то же мелколесье, но уже никто не мог с уверенностью сказать, что за очередным «слепым» поворотом ясно различимой в свете звёзд и луны тропы, не подстерегает засада. А ещё от невидимой и, кажется, неблизкой Белогорской дороги доносился время от времени гул моторов, а иногда — характерный звук мотоциклетных выхлопов..
Сергей шел впереди, «кубанцы» — в трёх — пяти шагах за ним. Шёл почти бесшумно (а они, хоть и старались, всё равно время от времени оступались или оскользались, — всё-таки не день, да и навыки у них были ещё не очень); шёл, чуть пригнувшись, пружиня на сильных ногах. В правой руке — ППШ, в левой несёт за верхнюю рукоятку верную «шкоду» ZB, ручной пулемёт чехословацкого производства. Так и плывут два тускло поблескивающие ствола параллельно земле на уровне чуть выше его колен.
«Кубанцы» тоже вооружены: у всех шестерых карабины и по гранате, а у Володи и у Саши ещё и автоматы. У Вовки ППШ, а у Сани — трофейный «рейнметалл».
Вдруг мелколесье как ножом обрезало: дальше начинались поля и сады, а за ними хорошо просматривались мазанки и сакли Биюклы, деревни со смешанным украинским и татарским населением.
Дохнул лёгкий ветерок и принес характерные деревенские запахи и звуки: блеяние овец, какой-то скрип, кизячный дымок и ленивый перебрех собак.
— Так, малой, — обратился к Володе Сергей Хачариди. — Вон видишь ту сараюшку?
«Сараюшка» светлела освещённой луною стеной на самом краю огорода, а за ней просматривалась часть двора и тёмного дома с верандой.
«Малой» кивнул.
— Оттуда дом Кевсер просматривается отлично, — продолжил Сергей. — Заползи и посмотри: как там что. Если всё спокойно, — перед домом, у летней кухни должен стоять на столе кувшин, высокий такой. Просто вода, но это знак. Сиди и не высовывайся. Ну и если что — огнём прикроешь.
— А вы как?
— В свой «почтовый ящик» заглянем, и к дому пройдём — вот оттуда, слева. А ты, как что не так, кричи совой.
…В доме же, предназначенном для большой татарской семьи, в самом деле собралось много народу. Вот только хозяев было всего трое — сама Кевсер, её мать и отец, а остальные были полицаями под предводительством двоих немецких жандармов.
Стариков заперли в дальней комнате, а Кевсер уже полчаса допрашивали, но пока что без особого рукоприкладства.
Девушка отчётливо понимала, что кто-то из «добрых соседей» донёс, что в этот дом приходят партизаны, быть может, даже «тот самый» Серый Грек, весть о котором докатилась до оккупантов, — а возможно, и подсказал вероятное время визита лихого партизана.