— А это что за холера такая?.. Фол… — вопросительно обернувшись на товарищей, переспросил Алимов.
— Сказки это, по-немецки… — похлопал его по выгоревшему плечу гимнастерки кадровый старшина Карцев.
— Ваша задача обеспечить отступление полка… — спрятав тлеющий окурок за спину, повысил голос лейтенант, и бойцы подтянулись. — У нас на хвосте немецкие мотоциклисты и одна бронемашина. В бой вступать, как вы сами видели, они не рвутся. Видимо, это то ли дозор, то ли авангард противника и задача у них соответственная — не выпустить нас из виду до подхода основных сил. Ваша задача прямо противоположная. Уничтожить этот сучий хвост и дать полку уйти незамеченным. После этого отходите сами…
Не выдержав, Косьмин поднёс тающий окурок к губам, пока не сгорел полностью, до бумажной гильзы… — «Казбек» всё-таки, не пайковые «Красноармейские»…
— А можно вопрос, товарищ лейтенант? — прищурил и без того узкий глаз Алимов.
Косьмин кивнул, жадно затягиваясь.
— Если полк уходит незамеченным, значит, он дальше по дороге на Севастополь не пойдёт?
— Пойдёт, но не по дороге… — неохотно пробормотал лейтенант, не отрывая взгляд от тлеющего мундштука.
— И как мы заметим, куда ушел незамеченным полк? — вроде бы без особой въедливости, но как-то очень уж простодушно, спросил волжанин.
— А нам и не надо знать… — не поднимая по-прежнему головы, вдруг мрачно заявил рядовой Фромос.
— А как же мы?.. — начал было Алимов, но его резко оборвал Карцев:
— Что ты раскакался? Понос прихватил?
Покосившись на молдаванина с противотанковым ружьем, он добавил, хоть и без особого энтузиазма:
— Фрол дело говорит. Коли знать не будешь, так врать не придётся, будешь честно людям в глаза смотреть. Немцам, например: «Не знаю, мол…»
— Типун тебе… — снова сплюнул Малышев.
— Повторяю! — раздраженно выбросил обгоревший мундштук папиросы Косьмин. — Оборону Одессы тут мне устраивать ни к чему, в плен попадать тем более. Остановите броневик и догоните нас на перевале. Все ясно?..
Малышев, сдвинув на затылок запыленную каску, задумчиво оглянулся вокруг…
С одной стороны, за дорогой, — пропасть, с рыжим от палой листвы, сумеречным дном — не бог весть какая глубина, но шею свернуть вполне достаточно. С другой — почти сплошная стена скального утеса, тут и там изборожденная осыпями, с голыми корягами одиноких деревьев, беспощадно закрученных ветром на далёких вершинах.
— А где тут перевал, хотел бы я знать…
Лейтенант дёрнул щекой как от зубной боли, обвёл взглядом бойцов:
— Как увидите в пропасти полковую артиллерию и другую нашу брошенную технику, значит, до перевала километра три лесом. Держитесь прямо в гору, не промахнётесь… И, кстати, о технике…