— Вы, сволочь фашистская… — Сергей дал по очереди из одного и другого пистолет-пулемета, — как правильно заметил товарищ старшина…
Он сменил положение, залёг под обгоревшую раму лонжерона:
— Даже не подозреваете, сколько нас тут!..
Разнокалиберные гильзы — 7.62 свои и 9-миллиметровые немецкие — заскакали по лобастым булыжниками.
— Ты б хоть пальнул для количества, старшина… — Сергей ссыпался по щебню за валуны «ружейного гнезда» и торопливо отстегнул дисковый магазин ППШ, оглянулся в поисках Другого — снаряжать расходованный было некогда. — Вроде как нас тут до хрена и… старшина?
Только теперь он обратил внимание, что Карцев не на прежнем месте, в укрытие под валуном, а привалился к нему, стоя на коленях, и голова его лежит на прикладе трехлинейки.
— Старшина? — потянул его за ремень Сергей, подхватил под мышки; поморщился с досадой и бережно опустил Карцева на щебень.
На затылке Ивана, посреди коротко стриженной седины, чернела дырочка с вязкой багровой бороздкой, ведущей за шиворот гимнастёрки.
— Извини, старшина, виноват. Не заметил в горячке… — пробормотал Сергей и вдруг замер. — А откуда это тебя?
Словно в ответ, в бурый камень над его головой с присвистом врубились пули пулемётной очереди.
Сергей бросился за валун, прикрывшись им со стороны скал, оглянулся. Сзади никого… а вот на окраине утеса — присмотрелся он в расселину, расколовшую валун в допотопные времена… — на краю утеса мелькнули коричневатые фигурки в касках, не похожих ни на германские, ни на советские — совсем без козырька и наушников, как казанки закопченные. Словаки.
— Куда ж вы, сволочи, так торопитесь… — пробормотал Сергей. — Нет, я, ждал, конечно… — он подтянул к себе за ремень ПТР и, кряхтя, установил ружье почти вертикально, уперев рогатину сошек в расселину. — Но надо же всё-таки и очередь соблюдать…
Подумав, поднял планку прицела до упора… и всё равно взял ещё выше.
Когда в тени скального козырька вспух желтоватый клубок взрыва и сам козырек, дрогнув, просел, Сергей успел ещё озабоченно прошептать:
— А вот надгробие себе мы не заказывали…
Метнулся в одну сторону, другую… — лавина щебня уже с шуршанием и, дымя рыжей пылью, стронулась с утеса — и вдруг стал продираться вверх, вопреки очевидной логике — навстречу лавине.
До тесной расщелины в скальной стене он добрался уже, спотыкаясь на ползущих камнях обвала и уворачиваясь от скачущих. Только забился в прохладную щель, как тьма накрыла его укрытие с безвозвратностью гробовой крышки…
Но, к счастью, ненадолго.
Сергей облегченно перевел дух, когда тени летящих сверху вниз булыжников снова зарябили на его смуглом лице, перемежаясь с золотистыми вспышками солнца. И невольно прикрыл лицо локтем — как подсказывал опыт жизни в горах, после крупных камней, будет ещё непременно оползень щебня; и змеиный шелест, всё более и более нарастающий, подтверждал эту аксиому…