— Не в «гнезде» взорвалась, Султан, рядом… — покачал головой Сергей, — Карцев ещё живой оставался…
— Э-э… Так поэтому я и вернулся, Серега-джан! — пылко ударил себя в тщедушную грудь татарин. — Только отошёл чуть-чуть в лес, слышу — опять стреляют?! Я сразу, — мать их туда-сюда… надо назад идти! И пошёл…
— Мать их туда… — кивнул Сергей, — …сюда. По крайней мере честно… А этих ты где нашёл?
Сергей мотнул головой на пару гражданских, с трехлинейками наизготовку мужиков, что, укрывшись за сползшими с горы валунами, приглядывали за дорогой. Одинаково бородатых и в одинаковых ватниках.
— А это партизаны… — мельком оглянулся Алимов. — Они тоже сюда шли. Говорят, они уже не в первый раз так нашим отступающим помогают, а кого и в отряд берут, кто от части отбился…
— Только немцы пришли, уже и партизаны? — недоверчивым шёпотом уточнил Сергей.
— А чего тут такого?.. — пожал плечами Алимов. — Если полицаи, как вши, — с утра нет, а вечером полно, то почему бы и партизанам так…
Сергей невольно улыбнулся:
— Как ты до сих пор в Особый отдел не попал, Султан… — он пожал плечами, — …за свою восточную изысканность речей и меткость сравнений — ума не приложу…
— А они не меня ищут… — фыркнул Алимов.
— Это как?..
— Они говорят: «Кто сказал?» Им говорят: «Султан сказал!» Они плюют и уходят. А я ведь не Султан…
— А кто же ты? — вскинул бровью Сергей.
— Салтан я, понимаешь, Салтан…
— Хрен редьки не слаще. Помогай… — ухватившись за ремень на поясе татарина, Сергей вырвал одну ногу из завала и вдруг вскрикнул: — Ах ты, мать твою!..
— Что такое, Серёга-джан?! — всполошился Алимов. — Чего мою мать?
Хачариди, мучительно морщась, осматривал окровавленную обмотку.
— Чёрт, хорошо, если зашиб только, а не ело-мал…
— Ничего… — присел рядом на корточки «Султан-Салтан». — Если не сможешь идти, к партизанам на базу снесём, у них там санчасть своя. Ребята помогут. А там, как очухаешься, сами в Севастополь проберемся…
— Дай Бог… — перевёл дух Серега. — Тащи вторую ногу, я упереться не могу… Легче ты, шайтан!
* * *
В ту зиму было много снега. Мне больше всего запомнилось, как мы ходили в дальний дозор — тебя тогда с нами не было, — и перед страшной ночной метелью к нам в каменную нишу под отрогом Чатырдага прибилось маленькое стадо оленей. И мы грели друг дружку всю ночь, а когда утром утихло, олени ушли. Все ушли. Ни у кого из наших рука не поднялась.
А скоро, ранней весной, случилось то, что ни ты не забывал, ни мы все никогда не забудем…