Цветочница покосилась на кастеляна, как мне показалось, не столько рассерженно, сколько задумчиво.
— Нет, я Марко выбираю, — всё-таки постановила она. — Я с ним уже давно знакома. А этого парня уже ненавижу. Ах ты гадина! — воскликнула она, для пущей убедительности стукнув куклу ногой по паховой зоне.
Что удивительно, в этот момент челюсть последней разомкнулась, и Агнесса изумлённо извлекла на свет покрасневший, но в остальном вполне невредимый палец. То ли нежная кукольная психика не выдержала ругани, то ли удар по весьма специфическому месту, невзирая на отсутствие половых признаков, оказался чувствительным. А скорее всего сработал метод, который, как я не раз замечала, срабатывает на ура с высокотехнологичными приспособлении. Заключается этот метод в том, чтобы как следует (и совершенно не технологично) по этому приспособлению стукнуть.
Какое-то время Агнесса с молчаливым изумлением взирала на столь неожиданно освободившийся перст, затем обхватила его пальцами второй руки, словно боялась, что по дороге к бракосочетанию с ним может ещё что-нибудь приключиться, после чего, наспех поблагодарив нас с Ренцо, стремительно выбежала из библиотеки. Судя по часам, до начала бракосочетания оставалось две минуты. Учитывая, что церемониальный зал находился на том же этаже, что и библиотека (здесь располагалась основная часть нежилых помещений), а также тот факт, что невесте вообще дозволительно немного опоздать, никаких проблем в этом отношении не ожидалось.
Мы с Ренцо решили, уж коли так сложилось, тоже поприсутствовать на церемонии. Только направились туда более неспешно и степенно, как того требовало наше положение. Как-никак Ренцо являлся кастеляном, а это по сути — второй человек в армоне. Мой статус — статус Архивариуса — тоже был далеко не последним и весьма уважаемым. Несмотря на то, что я являлась рабыней, о чём красноречиво свидетельствовало магическое изображение красного дракона, обвившего мочку и раковину моего правого уха. Изображение, которое невозможно было ни смыть, ни закрасить, ни свести при помощи магии.
Несколько месяцев назад…
На невольничьем рынке в Остане, как и всегда по четвергам, было не протолкнуться. Поскольку этот мало чем примечательный в остальном городок находился на морском побережье, именно сюда корабли работорговцев привозили похищенных в далёких странах рабов, и именно здесь пираты как правило заключали сделки с покупателями.
Происходило это на главной городской площади, которая, впрочем, выглядела значительно менее внушительно, чем в иных населённых пунктах. Здесь было грязно, шумно и до неприличия многолюдно, а также пахло гниющей рыбой (сказывалась близость порта) и нечистотами, которые по местным обычаям было принято выливать из окон прямо на улицу. При этом площадь, невзирая на свою функцию, была не слишком широкой, а имела скорее вытянутую форму. Дома даже здесь жались друг другу, отвергая такое чуждое здешним местам понятие как личное пространство.