— Только в терапевтических целях, — возразил ей Мартин. — Если честно, я думаю, что доктор Крофт тоже вступил в забастовочный комитет, требующий повысить зарплату, и они вместе занимаются этим вопросом.
Я вспомнила, что Грета Севард была делегатом от старшекурсников в комитете по демонстрациям в Мидленде. Алан Бриттон, работающий со мной, был делегатом-мужчиной в нынешнем комитете, а вот делегата-женщину старшекурсникам еще предстояло выбрать.
— Ну и пусть он радуется, — заключила Ди, снова усевшись на заднее сиденье. — А что насчет вас двоих? Почему вас там не видно? Идите и выскажите свое мнение, хотя бы на собрании в воскресенье.
— Хорошо, я так и сделаю, — неожиданно согласился Джордж Форд. — Или вам нужны только доктора?
— Нам нужны все, кто работает вместе с нами, и нам необходимо чувствовать их поддержку в случае проведения забастовки. Черт побери, если свое мнение может высказать мусорщик, то я не вижу причин, почему бы этого не сделать персоналу. У вас ведь, кажется, самый сильный профсоюз в мире?
— Но мы не должны бастовать, — с волнением проговорил Стив. — Как же мы можем?
— А я могу, — возразил ему Джордж. — Пациент ведь не умрет, если я не проведу с ним тест на IQ или не выясню предпочитаемый им цвет.
У меня перехватило дыхание, и понадобилось несколько минут, чтобы оно восстановилось. Наконец я смогла произнести:
— Ты понимаешь, о чем ты говоришь, Ди? Ты ведь не можешь всерьез решиться на такой безответственный поступок! Мы не должны бастовать. Мы не имеем на это права!
— Ну, разумеется, мы не можем устроить настоящую забастовку. Но мы просто откажемся выполнять те обязанности, которые не являются непосредственно сестринскими. Например, заполнять бланки, приносить еду, ставить цветы в воду, вызывать основной персонал из аптеки.
— Да как ты можешь говорить такое? — возмутилась я. — Для начала, о еде. Это ведь тоже часть наших обязанностей, важная часть. Знать приемы, с помощью которых можно заставить человека, ненавидящего молоко, выпить его и даже не заметить этого. Уговаривать пациентов…
— Но для подобной работы не нужна медсестра. Любой может научиться ей.
Я чувствовала, что Ди упрямится.
— Но ведь никто другой этого не делает.
— Наверняка кто-нибудь найдется, если мы начнем забастовку. Для начала родственники пациентов могли бы стать добровольцами.
Я шумно вздохнула:
— Но мы ведь всерьез не собираемся бастовать? Тогда зачем же говорить об этом? — Я повернулась к Вудхерсту: — Мартин, кто еще собирается на это сборище у Тома?
Его нахмуренный лоб разгладился.