Я была ошеломлена. Двадцать два процента? Когда учителям предложили так мало? Больше пятой части нашей нынешней зарплаты? Это известие выглядело абсурдно.
— Это много, — проговорила я. — Это слишком много. Но если нам пообещали прибавку, больше нет необходимости в демонстрациях и забастовках, правда?
На этот раз угомонить собравшихся оказалось не просто. В конце концов сестра Хуппер сняла туфлю на двойной подошве и постучала ею по столу.
— И снова повторяю специально для сестры Дрейк. И, кажется, для вас тоже, сестра Роусторн? — язвительно продолжала эта женщина. — Мы выработали решение продолжать наше давление еще более настойчиво. Мы не согласны на меньше чем двадцать пять процентов. И немедленно, а не в течение двадцати пяти лет. Я не сомневаюсь, другие больницы поддержат нашу позицию. А теперь давайте послушаем объявление старшей сестры Севард по поводу собрания на выходных.
— Нам нет смысла слушать дальше, — пробормотала я.
Роусторн встала, и мы обе направились к выходу.
— Извини, — проговорила я, когда мы вышли из зала. — Нам бы никогда не предоставили слова, так что не было смысла оставаться.
— У меня есть идея получше, — сказала она мне. — Как зовут вашего знакомого репортера? Я поговорю с ним. Поднимется шум, читатели станут писать в «Мейл», и кто-то из них обязательно встанет на нашу сторону хотя бы потому, что мы в меньшинстве.
— Ты шутишь, — изумленно произнесла я.
— Нет, я говорю серьезно. Я видела, как активисты нами недовольны. Но пусть они только попробуют нас растерзать! Мы пойдем жаловаться в Комитет по управлению, если старшая сестра попытается на нас отыграться.
Я никак не могла поверить в происходящее.
— Сестра, но ты всегда была такой тихой! Ты из тех людей, которые следуют букве закона…
— Ну и что? Разве мы не на стороне порядка? — возразила она. — Это остальные — бунтовщики. Я бы хотела посмотреть, как комитет попытается давить на нас, зная, что мы поддерживаем политику правительства и законность.
Она повернула налево, к телефонной будке в холле общежития.
— Давай же посмотрим, сможем ли мы связаться с журналистом.
Когда я объяснила все телефонисту на коммутаторе в офисном центре «Мейл», он ответил:
— Это, наверное, наш мистер Моран. Его сейчас нет на месте, но я могу дать вам номер его домашнего телефона, если парень вам срочно нужен. Или вы можете поговорить с другими журналистами из службы новостей.
Я пояснила, что мы предпочитаем поговорить с мистером Мораном лично, и записала телефон для сестры Роусторн. Я ждала в холле, пока она звонила. Выйдя из будки, сестра улыбнулась: