— Понятно. Она не объяснила, что мне делать во второй половине дня?
— Думаю, то же, что и нам всем. Смешиваться… — отозвалась девушка. — Ты знаешь, что можешь выбирать: пойти в столовую или обедать здесь, да? Докторам нравится, когда мы питаемся вместе с пациентами, но если с ними остается хоть одна ответственная, то мы можем идти куда угодно. Сегодня с ними будет Петси.
— А где я могу найти сестру? — поинтересовалась я.
— Нигде, — ответила она. — Просто ты заканчиваешь дежурство и уходишь, как только другая медсестра подписала эту карточку. Ты больше не в хирургической палате, здесь все иначе.
Что правда, то правда. Я привыкла официально сообщать старшей сестре о каждом уходе из палаты и о каждом возвращении, даже если это были недолгие отлучки в амбулаторию или лабораторию. Когда Ди попросит описать мое новое отделение, я и знать не буду, с чего начать. Наверное, слово «другое» будет хорошим началом.
Я не встретила подругу в столовой, зато столкнулась со Стивом Сейлом. Он подсел ко мне и спросил:
— Как сестра Каттер?
Я колебалась. Возможно, информация от практикантки была конфиденциальной.
— Не слишком хорошо, — выговорила я наконец.
— То есть она все еще в депрессии?
— По правде говоря, да. Я видела ее, она очень спокойна и молчалива.
— Бедняга, — вздохнул медик. — Она меня пугала до смерти, но я бы никому не пожелал подобного. Как ты думаешь, можно ее увидеть?
— Я думаю, тебе лучше спросить об этом Мартина, — засомневалась я. — Или Деза, вот он как раз идет.
Я помахала рукой индийцу. Он принес тарелку с карри.
— Скоро я отправлюсь на кухню и наконец научу их правильно готовить горячий карри, — заявил он. — Здесь всегда экономят на макаронах.
— Знаю, — согласилась я. — Жаль, что не ты наш повар. Дез, как ты считаешь, Стив мог бы навестить сестру Каттер?
— Почему нет? — улыбнулся индиец. — Если он сможет проскочить мимо сестры Хуппер.
— Ее сегодня нет.
— В таком случае пойду прямо сейчас, — решил Стейл. — Прежде чем меня запрягут в амбулатории мистера Кершоу. То есть теперь уже Виктории.
После ухода Стива Дез вопросительно посмотрел на меня:
— И как тебе все мы и наше отделение?
— Подожди! — взмолилась я. — Это совсем другой мир.
— Да. Как тебе Полли?
— Я считаю ее ходячим кошмаром, если хочешь знать правду. Она всегда себя так ведет? Что с ней такое?
Дез пожал плечами:
— Она такая же, как Пол, и Тони, и Додо, и большинство наших больных. Думаю, ты бы их назвала «выброшенными на обочину». У нас много блестящих молодых людей, которые были лучшими у себя в университетах или в школах, а потом — пуф! — и они ломаются, как сухая ветка. У них нет больше ни сил, ни веры, чтобы к чему-то стремиться.