Брюки по предательски скользнули вниз, показав Петровне мужское нижнее белье. Заведующая поняла это по своему и, предложив гостю подождать ее одно мгновение, побежала в подсобку. В ее кабинете почувствовался знакомый аромат спелых ананасов.
«Неужели ее климакс не коснулся?» – воспользовавшись ее отсутствием, в спешке покидал магазин удивленный Сергей Бодряков
Егор продолжал смотреть сквозь дыры зонтика на балкон второго этажа, откуда должен был, встревоженный орущей сигнализацией появиться поющий Семен. Поющего Семена Егорша считал своим другом. Его мать, до болезни работала дворничихой, и иногда помогала соседу сверху убирать его большую трехкомнатную квартиру, в которой тот проживал вдвоем с женой. Егор так же частенько мыл его автомобиль, за что получал от своего приятеля импортные сигареты или просто немного денег. Кем работал Семен ни кто точно не знал, но поскольку, тот частенько оглашал соседние квартиры раскатистым пением, то по оперному репертуару поющего, Егор предполагал, что он был солистом Большого театра. Он даже вместо простой, бытовой речи частенько объяснялся на распев, чем заслужил большое уважение и любовь Егора.
Семена давно вывела из себя орущая сигнализация его машины, но он не мог вот так просто встать с кровати и нажать дистанционку. Причиной этому была лежащая на нем сверху дородная ухоженная женщина с высокой и чрезвычайно сложной прической на голове. Именно эта прическа и покорила Семена – любителя всего классического, при их первом знакомстве. И все же занудный писк сирены, похоже, достал не только его. Татьяне данная сирена ни как не способствовала сосредоточиться на достижении оргазма, который казалось уже «стучался в дверь». Но опытная женщина решила продлить себе сладкую истому ожидания, о чем теперь крайне сожалела.
– Да что же там такое – «свалилась» с Семена уставшая бороться с психологической помехой пассия.
– Слушай Татьяна, – присел на кровати Семен, ища глазами ключи от машины и свое мужское достоинство.
Ключи лежали на тумбочке, а мужское достоинство не было видно из-за массивного живота, нависающим карнизом и прикрывающим его от глаз хозяина.
– Я давно хотел тебя спросить, почему ты никогда не распускаешь волосы?
– А тебе, что не нравится? – ее лицо выражало неудовлетворенность, а руки инстинктивно проверяли целостность возведенного на голове чуда парикмахерского искусства.
– Да нет, простое любопытство – пожал плечами мужчина, не желавший обидеть женщину.
– Мне же еще на работу в ЗАГС, что же после постели мне в парикмахерскую опять бежать?