– Нашими, Надя – железная рука «Глыбы» больно сжала ее коленку.
– Ты, что с ума сошел, я же пошутила – испугалась его реакции женщина.
– Не шути так больше Надюша. Я не Городецкий Борис Семенович, я таких шуток не понимая – продолжал проявлять свой истинный характер отец Макима и ее будущий муж.
– Гони в аэропорт – Эдуард, словно став уже ее мужем, вместо нее отдал команду водителю джипа.
К своей матери Сергей Иванович поехал вместе с Татьяной, взяв с нее слово не раскрывать ситуацию с Егором, пока хотя бы он не придет в себя. Татьяна как всегда стала возражать, говоря, что нельзя же поминать живого человека, и что для его матери знать, что ее сын лежит в коме в сто раз лучше чем считать его умершим. Бодряков и сам это понимал, но боялся отклониться от принятого решения. Сошлись на компромиссе.
Зоя Николаевна, удивилась когда Сергей Иванович прямо с порога ее квартиры извинился, что не сможет присутствовать на поминках. Взади него стояла какая-то женщина, и мать Егора подумала, что скорее всего причина в ней. Она сильно огорчилась так, как ее дальняя родственница заболела, и не смогла приехать, и теперь она даже не представляла как ей быть. Что же ей одной сидеть за поминальным столом? Сергей Иванович, узнав о ее одиночестве в этот час, даже вроде обрадовался, что очень неприятно ее поразило. Но когда и он и эта противная женщина стали в два голоса просит ее не справлять поминки по сыну, она решительно стала их выпроваживать из дома. В дверях капитан милиции обернулся.
– Я прошу Вас, не хороните Егора. То, что находилось в урне по моей информации – прах совершено другого человека – начал он опять терзать ее и без того нарывающую душу.
– Да как Вам не стыдно говорить такое матери, похоронившего своего сына! – разозлилась на него пожилая женщина, растеряв остатки симпатий к этому менту – Вашей бы маме такое кто заявил!?
– Вот я и заявляю ей – вылетело у Бодрякова, выдавшего себя в этой перепалке с ног до головы.
Поняв, что проговорился, он моментально ретировался, и заскочив в машину рванулся с места, оставив пожилую женщину в полном недоумении по поводу его последних слов.
– Ну, слава Богу – как только они отъехали от дома Зои Николаевны, вымолвила Татьяна, слышавшая его признание – Ты все правильно сделал. Молодец.
– А чем ты какой я к черту молодец. Веду себя как сопливый мальчишка – возразил Бодряков, все еще не осознав до конца важности своего первого шага.
– Тебя понять можно. Почти сорок лет без матери – задумчиво
оправдывала его подруга, которая похоже уже думала о чем-то другом более важном.