– Диана? – переспросил водитель.
– Да нет, Албена – упирался в это название, сам не зная зачем, Бодряков.
Но поскольку Албену ни кто не знал, Бодряков рискнул пятью долларами и поехал в Диану. Через три минуты езды по похожим друг на друга турецким улочкам Бодряков оказался у своей гостиницы под названием Диана. Сергей Иванович от благодарности хотел расцеловать заставившего сесть в его машину турка, но передумал, вспомнив о геноциде армян, и заплатил оговоренной пятеркой. Чем дальше, тем больше радости. Оказалось, что вчера вечером, напившись с обиды до чертиков, старый опер, со словами: «Живым не вернусь – помяните», отдал свои сто долларов Алевтине. Куртку с паспортом, он снял и бросил в холе отеля, и она его ждала в номере. Кроме куртки и паспорта в номере ждала его спящая Алевтина, и Бодряков в приливе жизненного оптимизма и радости от спасения, овладел спящей челночницей, показавшейся ему в этот момент самым родным и близким человеком.
До самого отъезда группы он больше не выходил из номера. Над его боязней ни кто не рисковал подшучивать, помня как еще недавно, перед пропажей, пьяный Бодряков, чуть не отрезал яйца Хлысту, который неосторожно решил их проветрить в присутствии заведенного оплеухой опера. Когда Алефтина рассказала ему как Хлыст, вереща от страха, ломился в номера, прося спрятать его от Бодрякова, Сергей Иванович удовлетворенно ухмылялся – хоть его пуганул. Обратно уезжали из Стамбула на двух автобусах. Алевтина, Хлыст, Интеллигент, Толстый и еще два человека закупили столько товара, что им пришлось скидываться на отдельный автобус. Автобус Мерседес оказался груженным под самый потолок, оставляя свободным лишь небольшое пространство перед водителем. Группа из пятнадцати человек с Алевтиной как старшей поехала на Икарусе, а Бодрякова его челночная подруга попросила быть старшем на дополнительном, и ехать вместе с пьяной сворой. Как только Мерседес тронулся «свора» заскулила, и, пошарив по закромам «Родины», извлекла на свет полтора литра Русской водки.
«Быстрее бы в Москву» – затосковал Сергей Иванович и наотрез отказался пить.
Автобус набирал скорость, и уже летел как самолет, а спидометр все показывал девяносто. Это обстоятельство и стало темой дискуссии. Хлыст моментально выдвинул версию, что спидометр не работает. Его практически все поддержали, склоняясь к тому, что скорость тянет на сто двадцать, если не более.
– Более! Потому, что на спидометре – мили! – блеснул своей эрудицией Интеллигент, и многие начали трезветь.
– Эй, джигит, давай сбавляй – обратился к водителю Толстый.