– Ух ты! – вырвалось у изумленного Егора.
– Молодец, кореш, вижу одобряешь. Не то, что некоторые, – он взглянул на его тещу, – я тебе тоже чего-нибудь намалюю, после ремонта.
Светлана взяла со стола бутылку сухого вина и передала Егору, показывая глазами на дверь. Уже в дверях Егор услышал звук долбления бетона.
– Мама – озабочено произнес он, намериваясь вернуться в комнату.
Теща, закрывающая за ними дверь, сняла его руку с входной ручки.
– Не волнуйся, зятек, я о ней позабочусь.
Когда молодые ушли, Татьяна Гипократовна пошла проверять ремонтные работы. Владимир долбил бетон в кладовой комнате и напевал блатную песню про мамин жакет. Коллега дочери, наполнял очередное ведро мусором. Бригадирша, видя что все идет по графику, взяла уже наполненное ведро, и пошла его выносить на улицу, но поравнявшись с кроватью на которой лежала мать Егора, посмотрела на больную. Ее лицо было все перекошено, а веко судорожно подергивалось.
– Кончается что-ли!? – крикнула женщина, пытаясь перекричать шум ремонта.
Медбрат, выглянув из другой комнаты и мельком взглянув на больную, вытащил заныканную бутылку водки, и словно живую воду, влил сто грамм в начинающий сопротивляться рот.
Стало темнеть. Егор и Светлана сидели на скамейке, на берегу большого паркового пруда. Народу было мало, но и те, которые проходили мимо с любопытством посматривали в их сторону, не понимая, что здесь делает медсестра со своим пациентом. Светлана под их взглядами хмурилась, и все чаще прикладывалась к бутылке красного вина. Егор, напротив, приветливо улыбался редким прохожим, и все намеревался поделиться с ними радостными переменами в его жизни, но каждый раз, одернутый женой, садился на скамейку. Стало холодно. Жена намешав водку с вином икала. Егор попробовал остановить икоту, и легонько хлопнул ее по спине. В неурочный час так как она в этот момент хотела сделать очередной глоток. Красное вино выплеснулось из горлышка бутылки и нескрываемым позором растеклось красным пятном в районе ее живота.
– Ну вот Егорша, считай и первая брачная ночь прошла – с необъяснимым выражением лица произнесла пьяная новобрачная.
Егору стало грустно от своей неловкости, от оставленной им дома больной матери, и от плохого предчувствия.
– Купаться будем? – Светлана была уже хороша.
Ни намека на стерильность в одежде, ландыши в волосах «завяли», губная помада размазана по лицу.
– Я не умею – неуверенно произнес Егор.
– А что ты умеешь? – девушка прищурилась в темноте, разглядывая мужа.
– Табак умею делать нюхачий! – гордо, словно речь шла о его персональной выставке в Манеже, произнес мужчина.