– Нет, я буду очень рада.
– Хорошо. Это все.
Жанна осталась сидеть.
– Это все, мадам, мы все обсудили, – повторил Раймон.
– Вы так полагаете? Вы отпускаете меня, словно… Норбера?
Ее тонкие ноздри затрепетали, и вот это чутье Раймона уловило точно: злость.
– У нас есть еще темы для бесед? – Бок болел все сильнее, и сейчас шевалье хотелось одного – чтобы Жанна ушла, а потом вызвать слугу и приказать принести вина. Рановато пить много, но один бокал успокоит боль и голову.
– Да, сударь, имеются. Видите ли, я не ваш управляющий и не служанка. Я ваша жена. Это немного больше того, что мы обсудили. Но если вы желаете говорить не как супруг, а как владетель, извольте. Вчера я уже упомянула, что наш брак должен быть… скреплен окончательно. Чтобы он стал настоящим браком пред Богом. Вы мой муж, что бы вы об этом ни думали, я ваша жена. Церковь благословила нас на супружескую жизнь и рождение детей. Марейлю нужны наследники, а я хорошо понимаю свой долг, и он не только в том, чтобы считать пшеницу и устраивать бал.
– Вы настаиваете, чтобы мы скрепили брак? – насмешливо произнес Раймон, которому не терпелось от нее избавиться. – Что ж, мадам, идемте! Арендаторы подождут.
Жанна вспыхнула и вцепилась тонкими пальцами в украшавшие платье кружевца.
– Боюсь, нынче утром я откажу вам в этом, господин мой супруг. Мы должны прежде узнать друг друга, потому что брак – это не только обязанность, но и священнодействие. И святость его состоит в… любви.
Она запнулась перед последним словом, вновь отвела глаза, однако через мгновение посмотрела на Раймона опять, прямо и решительно.
– Я не романтически настроенная особа, которой нужны фиалки и серенады, сударь. Или клятвы, если уж на то пошло. Или чувства, о которых пишут в книгах. Мир дал мне уже достаточно доказательств тому, что истинная и искренняя любовь встречается редко, а все, что существует на самом деле, – это те или иные стороны доверия. Мы с вами так мало знаем друг друга, что даже не начали доверять. Мы знаем только то, что писали друг другу в письмах, и эти письма… они мне нравились, – созналась она с обезоруживающей искренностью. – Я подумала, мы с вами могли хотя бы подружиться, сударь. Я не заставлю вас проводить со мною долгие часы или обсуждать Тацита вместо того, чтобы уделять внимание более важным делам, но дружба – это неплохо для такого брака, как наш. Хотя бы ее бледное подобие – все лучше того, что есть сейчас.
– Вы совсем не такая, – вырвалось у Раймона. Жанна удивилась:
– Простите?..
– Вы не такая, как на свадьбе. Тогда вы показались мне очень запуганной, и я помыслить не мог, что та девушка произнесет передо мною речь, достойную выступления перед королевой.