– Вы тоже, сударь. Позвольте… – Она потянулась и поправила ему кружевной воротник. – А вот так – просто совершенны.
– Вы надо мною смеетесь.
– Ничуть.
– А где мадам де Салль? – Раймону казалось, что компаньонка жены вездесуща. Она, конечно, отличалась удивительной деликатностью в те моменты, когда это требовалось, однако бал – не то место, где можно побыть вдвоем.
– Элоиза спустится чуть позже, когда приедет барон де Феш. Он будет сопровождать ее.
– Вот как? Я не знал.
– Да, он предложил Элоизе, и она согласилась.
– Что же, я рад, что она не будет одна.
Жанна посмотрела на него внимательно.
– Послушайте, сударь…
– Раймон, – прервал он.
– Да, конечно. Я не знаю, что вы думаете об Элоизе, но…
– Я думаю, что она весьма достойная компаньонка вам, – прервал супругу шевалье де Марейль, – и рад, что она помогала вам, и вижу, что она не бесполезна. Кроме того, она весьма интересна, если судить по ее высказываниям. Как же мне относиться к ней? – Он помолчал. На самом деле Элоиза мало интересовала Раймона, однако он посчитал вежливым дать Жанне понять, что одобряет ее подругу. – Но я полагаю, вы имеете в виду нечто другое.
– Да, верно. – Жена слегка порозовела, но взгляда не отвела.
– Если кто-либо из наших гостей посмеет хотя бы задеть мадам де Салль, он будет иметь дело со мной, – хмуро объяснил Раймон очевидное. – В моем доме подобного я не потерплю.
– Вы вызовете наглеца на дуэль? – Глаза ее округлились.
Шевалье пожал плечами.
– Ах, моя милая жена, еще никто не оскорбил ни мадам де Салль, ни вас, ни меня! Но если такое случится, не сомневайтесь, труп наглеца украсит лужайку где-нибудь у реки.
Жанна еле заметно покачала головой.
– Люди заслуживают жизни, а не смерти, – негромко проговорила она.
– Даже те, кто позволяет себе оскорбления? – вздернул бровь Раймон.
– Особенно эти. – Она улыбнулась легко и летуче. – Умереть легко. Жить и принимать то, что тебе преподносит жизнь, все испытания, – это гораздо труднее.
Ее слова прозвучали с горечью, и не успел Раймон задуматься, откуда взялась эта скрытая печаль, когда явился слуга и сказал, что приехали первые гости.
Старинный зал, в котором мало уже что осталось от старины, а наслоения последующих веков удачно скрывались драпировками, картинами и прочими украшениями, мог вместить до ста человек, и притом здесь можно было устраивать танцы. Ужин накрыли в следующем – там ранее располагалась оружейная, а позже устраивались торжественные приемы. Устраивались раньше, в те времена, когда были живы родители Раймона. Сам шевалье не собирал здесь гостей. Да и когда? Даже зимой, приезжая в Марейль, он предпочитал проводить время в кабинете, а немногочисленных друзей принимал в семейной гостиной и столовой.