– Я понимаю тебя, Офир. Так мой отец Давид готовил меня к великой участи принадлежать не себе, но всему народу и великой цели служить объединенному Израилю. Отец окропил многие земли потом и кровью своих соплеменников и уроженцев чуждых израильтянам народов. А теперь я продолжаю его дело, скрепляя своих граждан верой в единого бога Яхве.
– Это так, Соломон. Но будь честен с собой. Не развращают ли твой разум благозвучные арфы, призывающие любить разных – не только по красоте и нраву – женщин. В твоем гареме множество идолопоклонниц. Ты строишь для них языческие убежища, где они приносят жертвы своим кровожадным богам, устраивают уродливые ритуалы в честь безобразных истуканов. А порой ты и сам участвуешь в языческих процессиях. Какую же музыку нужно создать, государь, чтобы вежды твои были отверсты и чтобы предотвратить дальнейшие бедствия, которые открываются моему разуму, способному заглянуть в будущее?
– Я прощаю тебе твои слова, Офир, потому что знаю, что чистые помыслы живут в твоем исстрадавшемся сердце. Однако я могу возразить тебе. Не только желание угодить моим возлюбленным: моавитянкам, мидианитянкам, левиткам, дочерям Сирии и Египта – ведет меня по жизни. Обращаясь к древним религиям, я познаю мир и душу человеческую, постигаю законы мышления и поведения приверженцев другой веры. А к тому же иногда мне кажется, что простому пастуху или землепашцу, который многие годы проводит в труде и борьбе за выживание, трудно представить великого неосязаемого бога. То ли дело телец или бык, который так привычен сознанию простого человека, имея конкретный облик, понятен ему и даже родственен?
– Может, ты в чем-то и прав, Соломон. Но пристало ли тебе выстраивать святилища языческих богов близ Храма?
– Пусть все видят, что земля Израилева гостеприимна ко всем, кто готов жить во благо ее народа. Скажи-ка мне лучше вот что, Офир… – и Соломон заводил речь о других вещах, интересующих его в данный момент более, нежели спор со стариком о своих религиозных пристрастиях и привычках, якобы делающих его, Соломона, уязвимым для недругов и недоброжелателей.
При дворе Соломона был разбит замечательный сад, своим разнообразием и дивной красотой олицетворяющий богатый растительный мир всего Израиля – такой своеобразный и удивительный.
Упоение жизнью и дыхание молодости дарили Соломону виноградные лозы, мягко и настойчиво огибавшие дворцовые ограды и стены. Золотые лозы также украшали потолки комнат и драгоценные вазы и шкатулки, в которых покоились роскошные наряды и украшения царя и его возлюбленных. Вино часто услаждало минуты веселья, исцеляло от нежданной хвори или грусти. А оливковое масло, выжатое из плодов деревьев, растущих в окрестностях Дома Соломона, спасало от сомнений и нерешительности: натирая елеем свое тело, Соломон словно насыщал свою душу добродетелью и духовной силой.