В доме гончара Ноаха поселился траур. Мастерская была закрыта. После того как тела умерших сыновей Неарама и Нехама были перенесены в семейную усыпальницу, Hoax уединился на кровле своего дома. Он не видел того, что творится внизу. Он глядел поверх домов и деревьев, в небо. Ему вспомнилось, как совсем недавно, когда он спал здесь, на крыше, отдыхая от дневного зноя, посреди ночи он увидел зарево над Храмовой горой, какие-то яркие огни горели там и, словно бы сами собой, перемещались в темноте ночи и дали. Это зрелище было так неожиданно для внезапно проснувшегося Ноаха, что впечатление от увиденного было каким-то щемяще неприятным, что-то больно кольнуло Ноаха в сердце. Как будто тягостное предчувствие промелькнуло в душе гончара. Тогда он отогнал навязчивые грустные мысли, перевернулся на другой бок и снова заснул. Ему приснилась жена, молодая, свежая, красивая – совсем такая, какой он встретил ее много лет назад. Она улыбалась ему, звала пойти за нею, чтобы показать, как хорошо она теперь живет, как спокойно ей здесь и светло. Но Hoax отказался идти за нею, звал ее остаться с ним, просил дать совет, как примирить их общих сыновей. Но она ответила, что за них он может быть спокоен, скоро все их споры прекратятся и ненависть друг к другу рассеется. Уже уходя от него, плавно ускользая вдаль, она помахала ему рукой, а потом вдруг погрозила пальцем, как, бывало, делала, если Неарам и Нехам шалили и не слушались. Она ускользала, и вот он уже не мог разглядеть ее лица. А потом и вовсе стала маленькой точкой – и исчезла. Больше снов в ту ночь не было.
Под утро Hoax проснулся снова. И стал думать.
Hoax надеялся, что мудрость Соломона выведет его семью из темного состояния: вражда сыновей доходила до предела, запредельным было и напряжение душевных сил Ноаха. Радостным предзнаменованием показалось ему то, что Янив, живущий по соседству, согласился отдать за непутевого и робкого Неарама свою прелестную сестру. Еще более обрадовался Hoax, услышав слова Соломона. Они показались ему чрезвычайно дальновидными и дельными. Кто же мог подумать, что чужая любовная история может так пагубно повлиять на исход дела? Кто же мог подумать, что злой рок так распорядится судьбами его и детей? Значит, вот что имела в виду гостья из того сна: теперь мать соединилась со своими детьми, оставив Ноаху только младшего – Нирита. Теперь их двое на этом свете, хранящих память о семейном очаге Ноаха и его жены. Теперь только Hoax помнит юную Нирэль, как ждали они своих детей, в каких муках появлялись на свет сыновья. Только Нирит помнит стареющую нежную мать и видит, как трудно даются отцу поединки со все поглощающим временем и наступающей старостью, а теперь вот – горе… И только он может подарить Ноаху наследника.