Лотти заходила в каждую комнату, вспоминая, какой она была прежде, и ей помогали в этом фотографии на стенах, которые она иногда позволяла себе рассмотреть. Лица, застывшие во времени, смотрели на нее и улыбались, словно незнакомцы. Из этих людей уже почти никого не осталось, говорила она себе. А фотографии в рамках – всего лишь часть внутреннего декора, чтобы добавить атмосферу подлинности приморскому дому какого-то богача.
Гостиную она оставила напоследок. Каждый ее шаг по новому паркету отдавался гулким эхом. Лотти вошла и села на диванчик точно так, как сидела Аделина почти полвека тому назад, когда Лотти впервые ее увидела. Дом, огромный и белый, больше не казался «Аркадией», его комнаты перестали быть молчаливыми свидетелями ее секретов. Восковая полировка и свежесрезанные цветы заглушили прежние запахи соленого моря и возможностей. Блестящие кухонные плиты, чистая обивка и светлые идеальные стены почему-то казались бессмысленными, они изгнали дух этого места.
И все же кто я такая, чтобы высказываться? – подумала Лотти, озираясь. В любом случае, здесь всегда было слишком много боли. Слишком много тайн. Теперь будущее дома принадлежит другим людям. Она внимательно оглядела комнату, и взгляд ее остановился на фотографии Селии в ярко-алой юбке, которая теперь сочеталась с обивкой. Она вспомнила, как на нее с озорством смотрели понимающие глаза, а стройные ножки всегда готовы были вскочить и умчаться. Моя история – как эти фотографии, подумала Лотти. Всего лишь часть внутреннего декора.
* * *
Несколько минут спустя из ванной комнаты вышла Дейзи с завернутой в полотенце Элли и направилась в кухню, чтобы согреть девочке молоко. Но, спустившись до середины лестницы, она взглянула в гостиную, затем медленно повернулась и снова ушла наверх, несмотря на протесты Элли.
А Лотти осталась сидеть внизу, погруженная в глубокое раздумье. Она почему-то казалась маленькой, хрупкой и очень одинокой.
* * *
Накануне открытия, вечером, Джонс подровнял шаткую стопку документов на столе, закрыл дверь в кабинет, куда доносился громкий смех из бара «Красных комнат», допил остатки кофе, затем поискал рабочий номер бывшей жены и позвонил ей. Алекс удивилась, услышав его голос: вероятно, она предполагала, впрочем, как и он, что после ее замужества характер их дружбы изменится.
Он терпеливо выслушал ее рассказ о медовом месяце, а она тактично ограничилась описанием красот острова, невероятного цвета морских волн и собственных солнечных ожогов. Она сообщила ему новые номера телефонов, понимая, что он вряд ли когда-нибудь позвонит ей домой. Только потом она спросила, все ли у него в порядке.