И что мы имеем в результате? Правильно, гигантские секс-тыквы.
— О боже! — донесся чей-то крик.
Ладно, вот теперь все стало еще хуже.
Том выскочил из задней двери, на ходу накидывая рубашку. Вряд ли он замерзнет — воздух в саду стал тягучим от магии, тепла и страсти. Задурманенный похотью мозг Кэсс на минуту перестал соображать при виде твердой мускулистой груди, поджарого торса и редких темных волосков пониже пупка. «Ням-ням».
— Кэсс, стой!
Вытаращив полные ужаса глаза, Том ринулся к ней и оттащил от чудовищных тыкв:
— Что случилось? Как это произошло?
— Прости, это все я виновата. — Теперь к возбуждению добавился еще и стыд. Кэсс оставалось только признаться в содеянном. Семья будет разочарована.
Том потер ее руки:
— А при чем тут ты? Это… наверное, что-то с пестицидами… — И осекся. Видимо, сам понял, как нелепо звучит его версия.
Кэсс набрала в грудь воздуху и выпалила:
— Это я заморозила город и навредила твоим тыквам. Поэтому решила попытаться… согреть их… чтобы растопить лед.
— Кэсс, что за глупости?
— Я ведьма.
* * *
Том ошарашено пялился на гостью. Он лег спать час назад, переживая за свой урожай, и вскочил, разбуженный доносящимся с грядок гулом. И уж чего явно не ожидал увидеть, так это трехметровые тыквы, пульсирующие… магией? Том в магию не верил. И в ведьм тоже. Однако же вот перед ним, прямо на его тыквенной грядке, посреди ночи стоит Кэсс во фланелевой ночной рубашке, легком пальто и зимних ботинках, и заявляет, будто…
— Прости, что ты сейчас сказала?
— Ведьмы, магия, колдуны, всякие ночные жутики — все это есть на самом деле. Моя семья… — Кэсс нетерпеливо махнула рукой, и с пальцев сорвался целый дождик из искр.
Том так резко отскочил, что споткнулся, грохнулся на землю и торопливо пополз прочь, когда незваная гостья попыталась помочь ему подняться.
Боль отразилась во взгляде Кэсс, но она оставила Тома в покое и обхватила себя за талию.
— Прости, Том. Мои силы появились лишь недавно, и я еще плохо их контролирую. И когда волнуюсь… — Она грустно пожала плечами. — Я все исправлю, обещаю.
Том осторожно поднялся на ноги. Обойдя Кэсс по широкой дуге, он подошел к тыквам и неуверенно протянул к ним руку. Какая-то энергия исходила от блестящей оранжевой поверхности. А когда Том провел по ней ладонью, все еще не веря своим глазам, то его член встал с такой скоростью, что колени задрожали. Застонав, Том прижался лбом к тыкве.
— Да, и это тоже. — Кэсс слегка задыхалась.
Он повернулся к ней, пробиваясь сквозь неожиданный туман похоти, окутавший мозг, и попытался сосредоточиться на действительно важных вещах: