– Я бы с удовольствием присоединился, – сказал Макс, – но у меня обязанности. И еще я вспомнил, что дедушка сегодня бросил курить.
– Маму это обрадует больше, чем десяток «хамских» бань!
– Турецкие бани называются «хамам», пап!
Макс уже предвкушал, что на несколько дней останется без родительской опеки – ведь это давало редкую возможность на целых две ночи заполучить Йенни – может быть, даже на двуспальную кровать.
Он даже не спросил себя, когда она работает.
Петра тоже ломала голову. В прошлый год муж в годовщину свадьбы обошелся с ней бесцеремонно и на этот раз попытается загладить вину – как-никак необычная дата. Она тоже пригласила Макса в советники, чтобы услышать его мнение.
– Может быть, папа вынашивает какие-то планы, – неуверенно промямлил он, и это заставило Петру навострить уши.
– Круиз? – предположила она.
Макс покачал головой.
– Нельзя желать невозможного, – сказал он и поскорее улизнул.
Подготовка к выходным медленно сдвинулась с места. Йенни без колебаний пообещала провести обе ночи в доме Кнобелей: с раннего вечера – если старика удастся уложить в постель – до позднего завтрака.
Петра на всякий случай начала потихоньку наполнять важными вещами сумку для туалетных принадлежностей, так как без этих предметов не обойтись в любом путешествии. Затем украдкой поднялась в комнату свекра.
– В пятницу мы с Харальдом куда-то выезжаем, – не без гордости заявила она. – Он не хочет выдавать секрета, что задумал. У нас особенный повод – серебряная свадьба.
– Вот как? За это надо выпить, – оживился свекор. – В конце концов, без меня не было бы и Харальда.
Петра засмеялась и позвала мужа – пусть захватит коньяк и рюмки. Да вот беда: с некоторых пор Харальд потерял расположение к коньяку. Пришлось Петре вдвоем со стариком выпить по рюмочке, а потом и по второй. После этого она присоединилась к мужу в жилой комнате. А старик тем временем погрузился в воспоминания о своей серебряной свадьбе и до того расчувствовался, что немного запутался в пространстве и времени. Когда Макс зашел к нему пожелать спокойной ночи, он принял внука за Ильзу.
– А что делает масло у тебя на столике? – полюбопытствовал Макс.
– Пожалуйста, не трогай, утром твоя швейная машинка застрекочет как новая, – ответил старик.
Внук в ответ ухмыльнулся.
– Тогда я наконец сошью тебе ночную рубашку с цветочками, Вилли, – решил подшутить над стариком Макс.
Пару секунд он раздумывал, не лучше ли убрать подальше текучее машинное масло, чтобы дед не пролил его на себя и не устроил в постели свинство. И решил, что ничего страшного не произойдет. А напрасно. Он убрал только пепельницу, которая теперь была лишней.