— Что это с ним? — озадаченно спросил пан Станислав, подходя к Якубу.
Война набрал воздуха для ответа, но только тяжко выдохнул, не зная, что и сказать. Дав возможность своим эмоциям немного поутихнуть, он, наконец, произнёс:
— В том-то и дело, что я не знаю, что с ним. …Да, пан Станислав, не знаю, но что-то мне подсказывает что, скорее всего, мы не сможем рассчитывать на мистера Свода при встрече с Хмызой. Он сказал, что снова хочет выпить, а мы с вами прекрасно знаем, чем это всегда заканчивается. Если быть откровенным, пан староста, я тоже сейчас хочу выпить…
— Никак неможно, пан Якуб, — не уловив скрытый подтекст, замотал своей косматой головой староста. — Я уже собирался послать за вами Казика. Дело в том, что пока вас не было, прискакал человек из Драгичина. Ваш отец Пан Криштоф послал его вперёд, а сам ещё вчера утром заехал туда по каким-то делам. Сегодня к вечеру обещал быть в Мельнике.
Я, пользуясь тем, что вы позволили мне распоряжаться, сказал на кухне готовиться к ужину как следует, хотя мне, по большому счёту, и не следовало этого делать. Едва только все прослышали о приезде пана Криштофа…, — староста благодушно махнул рукой, — вы сами знаете, как действует на всех его имя.
Да Якубу не надо было говорить, как оно действовало, ведь в данный момент он и сам едва мог совладать с собой. Душа, словно пойманная петлёй за ноги птица, беспомощно трепыхалась, тщетно силясь вырваться на свободу. Трудно было даже представить, что скажет отец, когда услышит от кого-либо по пути о бесчинствах Юрасика и Хмызы. Вот, дескать, всё доверил сыну, а он! …Что с него взять — дитя неразумное, вместо дела к бабкам ездит от испуга лечиться и ничего так и не предпринял для того, чтобы местный люд почувствовал сильную руку хозяина.
Так или иначе, а о том, что было на Кавальском хуторе, Война младший решил пока старосте не говорить. Пусть де Жыкович думает, что всё прошло как надо.
— Что ж, будем ждать отца, — неопределённо сказал молодой пан.
— А Хмыза? — испугался староста. — Если не поехать, Базыль пустит по окрестностям «красного петуха». И думается мне, что пан Криштоф очень скоро узнает, из-за чего он это сделал? Охо-хо, — тяжко вздохнул Жыкович, — зная вашего отца, я не советовал бы от него что-либо скрывать…
— Так-то оно так, — не дал договорить Жыковичу Якуб, — да только вот, как это сделать, если отец приедет к ночи? Сами понимаете, чтобы не клюнул «красный петух» нужно обязательно ехать к Базылю и как-то с ним договариваться. С другой стороны, как бы мы с ним не договорились, я уверен, отец, узнав об этом, не одобрит никаких переговоров с лихим людом.