Англичанин снова пожал плечами:
— И всё равно это странно. С одной стороны ляхи, а с другой Русь. Мистер Война, вы как человек здравомыслящий, а вдобавок к тому ещё и как тот, кто знает историю этой страны, объясните, что вы сами думаете о своём нынешнем положении? Неужели вы или кто-то до вас не задумывался о независимости этих земель? Как ни крути, а ведь у живущих здесь, в равной степени лях ты или литовец, есть же какие-то корни? Кто-то же обосновался здесь ещё до польского и московского соседства, …кто-то же говорил на языке, который вы зовёте мужицким?
— Конечно, — ответил Якуб и вздохнул. — Но в этом вопросе я плохой ответчик. Понимаете ли, Свод, не забывайте, у меня тоже польские корни. Мой отец и покойная мать из старинных ляшских родов. И, если исходить из вашей политики, то, утверждая независимость этих земель и нас с отцом надо гнать отсюда поганой метлой.
— Ну-у, — отмахнулся Ричи, — зачем же так? Мне просто интересно, куда девались те, кто жил здесь раньше, …сто, двести, триста лет назад?
Пришла очередь Войны пожать плечами:
— Так, сразу и не ответишь. — Вздохнул он. — Конечно, были здесь некие княжества. …Лично я думаю, что всё безобразие началось здесь ещё с хазарского кагана Владимира, что прорубил себе дорогу на престол в Руси. Он пришёл, убил правящего тогда здесь своего брата, и сам стал на его трон. Всё, что было написано в древних писаниях об этой земле, сожгли, и назвали после этого содержание сожжённого поганством и варварством. Одно интересно, а сожжение наследия народов, это что…?
— О, это обычное дело, — вяло прокомментировал поступок русской монаршей особы Свод. — Как-то один епископ рассказывал мне, что даже в святом Писании сказано о том, что брат убил брата…
— Вот, Ричи, в том-то и суть проблемы, что для этих мест это дело совсем необычное. Здесь не принято убивать братьев, как говорится: ни за трон, ни за «богу в поклон». Но мы с вами отвлеклись. Эта история запутанная и к нашему разговору прямого отношения не имеет. Беседа шла об осторожности.
Замок моей бабушки королевский, понимаете? Значит, находится под покровительством Короны, исходя из родства хозяев с польским троном. Вот и получается, что все разговоры о любом недовольстве королём Сигизмундом здесь просто преступны.
— Отчего же, Якуб? Ведь кроме вас и нашего нового знакомца Никаляуса, здесь никто не понимает английской речи. Чёрт, ну и имя, у этого Эшенбурка, впрочем, самое что ни на есть подходящее имя для эдакого чудака.
— Чудака? — переспросил Якуб, услышав неизвестное слово.