— Два пирожка с клюквой, — решил Генрих. — Благодарю вас.
— Итак? — спросил Карл, когда половой отошел, чтобы выполнить заказ.
— На первый случай, я хотел бы получить краткую — времени у нас не более часа — справку о внутриполитическом положении империи. Это возможно?
— Разумеется! Иначе за что вы мне платите?
«И немало!»
— Тогда приступим.
— Что ж… — Федор Иванович Комаровский служил в Первом Промышленном Кредитном Банке, занимаясь анализом рынков. Специалист он был не из дешевых, но в определенных кругах имел репутацию человека не просто умного и знающего, но также осторожного, осмотрительного и основательного. И, что не менее важно, не болтливого. — Что ж… — поправил он пенсне. — Начнем, пожалуй, с того, что империя находится в состоянии шаткого равновесия. Проблематичность ситуации, однако, заключена в том, что наличествует более одной силы, способной данное равновесие нарушить.
— Вы имеете в виду мартовский кризис?
— И да, и нет, — Комаровский промокнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула. — Видите ли, Генрих Николаевич, конституционный кризис семнадцатого марта был ожидаем с момента подсчета голосов на последних выборах в декабре прошлого года, но спровоцировали его люди недалекие и недальновидные, относящиеся к политической периферии, тогда как главные игроки в крушении системы заинтересованы не были. Не хотят они этого и сейчас. Однако, если в марте они с кризисом справились быстро и относительно безболезненно, отнюдь не очевидно, что это получится у них во второй раз.
— Вот как! — кивнул Генрих. — Что ж, тогда, давайте перейдем к конкретике.
— Как прикажете! А конкретика, как ни странно, относительно проста. Империю удерживают от саморазрушения инерция привычки и усилия тех самых политических игроков, о которых я упоминал ранее. Усилия несогласованные, но все-таки — и это самое важное — идущие в одном направлении и оттого приносящие приемлемый результат. Во всяком случае, до времени.
— Хорошо сформулировано! — вежливо улыбнулся Генрих. — Хоть сейчас ставь в передовицу «Глашатая» или «Ведомостей»! Однако мне нужны конкретные факты, имена, подробности.
— Не торопитесь! — мягко остановил его Комаровский. — Вы сказали час? Значит, у меня по-прежнему времени в достатке. Будут вам и подробности, будут имена и цифры. А вот, к слову, и ваш заказ.
— Благодарю вас! — кивнул Генрих половому и, отодвинув тарелочку с пирожками, полез за папиросами. — Итак!
— Империя живет историей и традициями, Генрих Николаевич. Любая империя. И Российская, в этом смысле, не исключение. Ее удерживает на плаву привычка. В сознании обывателей все еще не сформировался образ нового времени. Они живут воспоминаниями. Ходят в церковь, хотя все опросы показывают неуклонное падение, как интенсивности верований, так и уважения к институтам церкви. Это особенно характерно для двух христианских конфессий — православных и протестантов — и всех трех иудейских. В меньшей степени это касается мусульманской общины, но общие тенденции верны и для нее. Формальное исполнение ритуалов заменяет глубину веры. Очень много смешанных браков. Падают доходы духовенства. Резко упало влияние Церкви — в широком смысле этого слова — на формирование моральных ценностей населения и его поведение.