— Не знаете, случаем, кого изобразил Ладейкин?
— Откуда? Мы с ним не настолько близки были, чтобы он мне все рассказывал. А эта девушка, похоже, ему не безразлична была…
— И не удивительно! Посмотрите, какие линии! Грудь, плечо, подбородок… Красавица!
Говорили двое незнакомых мужчин. Судя по всему, из богемы. Возможно, художники, может быть искусствоведы. Да, кто бы ни был!
«Красавица? Ведь, он так и сказал, красавица?»
Что ж, странная штука жизнь! То, что сказал тогда этот незнакомый мужчина довольно сильно изменило отношение Натали к самой себе, своей внешности и своей женственности. Серьезный шаг в развитии личности. Огромные изменения. Просто революционные, можно сказать. Одна беда, революция эта запоздала, точно так же, как и все прочие русские революции, случавшиеся не вовремя и не так, как следовало бы.
«Черт!» — Натали осознала вдруг, что уже некоторое время бездумно идет под мелким холодным дождем, не удосужившись даже открыть зонт. Задумалась, наверное, или еще что, но рассеянность при ее образе жизни — непозволительная роскошь. Раз, и ты уже в гостях у святых великомучеников. Или и того хуже, приобщаешься к их сонму, только без эпитета «святой».
Натали поспешно взглянула на часики, купленные третьего дня вместе с прочими обновками в Большом пассаже и обнаружила, что опаздывает. Вернее, опоздала. Было без четверти двенадцать, а ей еще возвращаться пешком к Кокеру, да ехать на Боровую…
«Нет, — поняла она, — так и так не успею. Вопрос, однако, стоит ли „бежать и догонять“ или уже не суетиться?»
Вариантов, собственно, было всего два: опоздать, но все-таки явиться на встречу с Карварским или «ну его!» и просто обождать Генриха на улице. И в первом и во втором случае спешить было некуда.
Натали спокойно вернулась к автомобилю, чувствуя, однако, некое стыдное неудобство в груди, так как при любом раскладе Генрих мог подумать о ней весьма нехорошие вещи, что, учитывая их ночной разговор, было бы вполне заслуженной карой за идиотизм.
«Но как не вовремя!» — Однако и это от лукавого, «вовремя» такие вещи никогда не случаются А тут еще и «скрипочка», как назло, нарисовалась.
«Вот же черт!»
Вообще-то, идея забрать у Куклы заначку, была правильной от начала и до конца. Бес был личностью почти мифической, даже если некоторые люди — Годун, например, — и знали, кто есть кто в подпольном зверинце. Знать-то они знали, вот только знание это носило весьма поверхностный характер. И если не использовать известных этим людям явок, то иди еще найди этого Беса, даже если знаком с ней в лицо и знаешь ее настоящее имя! Тайник у Куклы и был, если не кривить душой, последним таким местом, о котором мог знать Годун или еще кто. Ольга Берг, например. Так что, действовала Натали, обрубая хвосты, не наобум и не лишь бы как, а вполне разумно. Другое дело, что перепрятать «альт» она уже не успевала, а это значит, таскайся теперь со всем этим добром по городу до ночи, а то и до утра. Однако даже небогатый опыт — три дня на круг — совместной жизни с полковником Шершневым подсказывал, что сутки — это очень много, и случиться за это время может все, что угодно!