«Пора искать новое укрытие», - подумала она.
Вскочив на ноги, она побежала к тому месту, где крыша опускалась ниже, сползая по скату. Ее короткая плиссированная юбка мало подходила для такой деятельности, и быстро намокла от воды, впрочем, как и темные колготки. Держась за водосточный желоб кончиками пальцев, Элли скользнула по каменному выступу к открытому окну и, нырнув в арку, оказалась на столе.
Очутившись внутри в безопасности, она выпрямилась с триумфом, но тут же обнаружила Изабеллу, стоявшую перед ней со скрещенными руками.
Директриса поджидала ее.
- Это уже чересчур, - ее тон был злым, но Элли слышала в нем и печаль. –Надо с этим кончать, Элли.
Отчасти Элли чувствовала себя виноватой за то, что причиняет ей боль. Но она с легкостью подавила подобные мысли и вместо сожаления пренебрежительно пожала плечами.
- Хорошо. Без разницы. Никогда не сделаю это снова и бла-бла-бла.
Изабелла резко втянула воздух. Боль в ее лице угрожала пробить оборону Элли, поэтому она не стала задерживаться, направившись прямо к двери.
Изабелла старалась собраться.
- Я тебе не враг, Элли.
- Нет? - стоя у двери, Элли пристально изучала ее, словно пробный образец на подносе.
- Элли ...- Изабелла потянулась к ней, но передумала и опустила руку. - Я беспокоюсь о тебе. И я хочу помочь. Но не могу, пока ты не позволяешь мне.
Было время, когда Элли приходила к Изабелле за помощью и советом, когда они были близки. Когда она доверяла ей.
Те дни прошли.
Она бросила на директрису отрешенный взгляд.
- Дело в том, Изабелла, ваша помощь приводит людей к гибели. Так что ... спасибо, нет.
В яблочко. Лицо Изабеллы скривилось, и Элли выбежала из комнаты.
Борясь с желанием зарыдать, она, прихрамывая, направилась к парадной лестнице. Колено болело, а звук ее неровных шагов (бум-БУМ-бум-БУМ) разносился в тишине, как злорадный смех.
Опустив голову, она не обращала никакого внимания на полированные дубовые панели, покрывающие стены Киммерийской Академии. Или грандиозные картины маслом, некоторые из которых в два раза превышали ее рост и хранили образы давно умерших мужчин и женщин, одетых в блестящий шелк и драгоценности. Она не обращала внимания на люстры из сотен кусочков ограненных кристаллов, играющих цветами в слабом дневном свете, на тяжелые канделябры пять футов высотой и гобелены с бледными средневековыми дамами на лошадях, преследующих беспечных лисиц.
Она не видела ничего из этого, когда нырнула в Большой Зал, захлопывая за собой дверь. Бальная комната по большей части пустовала, только слабые лучи дневного солнца проникали сквозь огромные окна, расположенные по длинной стене. Шаги Элли глухо звучали по полу, пока она расхаживала по комнате. Ум кипел от гневных мыслей, которые разрывали ее, как демоны.