— Вы сошли с ума, вы не отдаете отчет в возникшей опасности. Воры, может быть, спрятались в доме. Воры или убийцы; я в ужасе при одной мысли об этом. Если вы не хотите предупредить полицию, то я сделаю это сама, я позвоню сию же секунду, вы слышите меня, — и она бросилась к телефону.
Тут Ландрекур схватил ее за руку:
— Не делайте этого, прошу вас, я вас умоляю, я вам это запрещаю.
— Что с вами, Андре, — промолвила она, освобождая руку, — ваше поведение ни на что не похоже. Если вы не дорожите своей жизнью, то я моей жизнью дорожу.
— Я извиняюсь, Рози, — сказал он, — моя шутка получилась тем более отвратительной, что вдохновил меня на нее ваш страх.
— Если это шутка, то я нахожу ее самого дурного вкуса, тем более, что я не понимаю, в чем она заключается.
Ландрекур, все более и более привыкающий ко лжи, стал утверждать, что сегодня утром позвонил своему столяру, человеку, достойному всяческого доверия, попросил его прийти взять мебель, чтобы починить ее, а также картины и ковры, чтобы их почистить.
— Мы не договорились конкретно ни о дате, ни о времени, и я не думал, что он придет именно сегодня.
— Но как же он вошел в дом? — спросила Рози. — Дверь, как мне кажется, была закрыта.
— Я оставил ключ на двери кухни.
— Значит, вы знали, что он придет?
— Нет, но я подумал, что это вполне возможно, и, как видите, я был прав, моя дорогая.
Она молчала, но ее взгляд выражал презрение. На лице у нее не было и тени улыбки.
Ландрекур сказал умоляющим тоном:
— Поймите меня, вы сами, любовь моя, когда сказали мне «Вас ограбили», подали мне идею заставить вас в это поверить.
Рози отказывалась его простить. Она чувствовала себя жертвой жестокого фарса и, оскорбленная, повернулась к нему спиной, пересекла гостиную, заявила, что ноги ее больше не будет в этой комнате, и вошла в библиотеку. Ландрекур разжег огонь в камине, включил свет и опустил шторы. Рози легла на диван перед камином; он положил ей на колени альбом старых фотографий и пошел готовить чай. Когда он вернулся, она сказала ему, что время чая уже прошло и что она его не хочет.
— Но это вас немного согрело бы, — заметил он.
— Мне уже и так слишком жарко, и к тому же я хотела бы сейчас принять горячую ванну.
Ландрекур поставил чашку с чаем, который только что себе налил, и побежал зажигать колонку в ванной комнате. Затем он опять вернулся в библиотеку, по окнам которой барабанил дождь, подстегиваемый порывами ветра. Рози, наслаждаясь своим плохим настроением, вздыхала, рассеянно переворачивала страницы альбома и шептала:
— Какая погода, какая погода, можно подумать, мы где-то на краю света. Мне кажется, что мне сто лет!