— Как вы уже сказали, я в некотором смысле заменил ей отца!
После чего с довольным видом снова скрестил руки на груди:
— Итак, господа, Алекс подала жалобу на изнасилование? Вы можете представить мне копию?
Согласно подсчетам Камиля, которые он сделал, проведя некоторые хронологические сопоставления, — когда Тома начал «приходить в комнату» своей сводной сестры, Алекс не исполнилось одиннадцати лет. Ему стукнуло семнадцать. Чтобы добиться этого результата, пришлось построить немало гипотез и умозаключений. Сводный брат. Защитник. И насильник одновременно — настолько все вывернуто наизнанку в этой истории… И меня еще упрекают в жестокости, с горечью подумал Камиль.
Он вернулся к Алекс. Среди ее вещей сохранилось несколько фотографий того периода, но без дат. О датах можно лишь догадываться по каким-то деталям (машинам, одежде) и по внешности самой Алекс — от одной фотографии к другой она взрослела.
Камиль снова и снова думал об этой семейной истории. Мать, Кароль Прево, сиделка, вышла замуж за Франсуа Вассера, типографского рабочего, в 1969 году. Ей было двадцать. Тома родился в том же году. Муж умер в 1974-м. Сыну тогда было пять лет, и, скорее всего, у него почти не сохранилось воспоминаний об отце. Алекс родилась в 1976-м.
От неизвестного отца.
«Он не заслуживает упоминания», — резким тоном заявила мадам Вассер, даже не отдавая себе отчета в чудовищном пафосе сказанного. У нее, судя по всему, плохо с чувством юмора. Хотя, конечно, статус матери серийной убийцы не слишком располагает к шуткам. Камиль не стал показывать ей фотографии, найденные среди вещей Алекс. Вместо этого он попросил у нее другие, и она принесла целую пачку. Вдвоем с Луи они их тщательно разобрали, разложили, на каждой указали время, место и имена — согласно пояснениям мадам Вассер. Тома в ответ на аналогичную просьбу сказал, что у него никаких фотографий нет.
На детских фотографиях Алекс выглядела невероятно худой девочкой с угловатым лицом, на котором заметно выступали скулы, отчего глаза казались очень темными и запавшими. Губы почти всегда были поджаты. Чувствовалось, что позирует она безо всякого удовольствия. Вот пляж, на заднем фоне — разноцветные зонтики, детские мячи, ярко светит солнце. Ле-Лаванду, пояснила мадам Вассер. Вот оба ее ребенка, Алекс десять лет, Тома — семнадцать, ростом она даже не достает ему до плеча. На ней открытый купальник, без верхней части она вполне бы обошлась, но, возможно, надела ее из кокетства. Запястья можно полностью обхватить двумя пальцами, ноги такие тощие, что заметнее всего колени. Ступни слегка повернуты мысками внутрь. Болезненный, несчастный вид, некрасивое личико, непропорциональная фигурка… В сочетании с тем, что стало известно о ней сейчас, зрелище было поразительное.