Для кого война, а для кого мать родная. Так было во все времена. Так случилось и в Средней Азии в годы столетней смуты. Эта смута позволила упрочить свое положение и влияние феодальному сословию.
Извлекли выгоду из перманентной войны и неразберихи люди духовного звания.
При Тимуре и особенно после него, в эпоху борьбы тимуридов за власть, возвысилось и экономически окрепло духовное сословие – мусульманские священнослужители, но более всего так называемые дервиши, бродячие проповедники. Самое большое влияние в Средней Азии в XIV–XV вв. приобрел монашествующий орден накшбендиев.
Основателем дервишского ордена накшбендиев был уроженец Бухары Бехаддин Накшбенди, современник Тимура (1317–1389). Идейной основой ордена стал суфизм (дервишизм). Суфизм получил широкое развитие в исламе с IX в. Суфизм от арабского слова «суф», то есть шерсть; суфий – человек, носящий власяницу, сермягу. Дервиш – открывающий дверь, переступающий порог на пути к Богу, мистик; в переносном смысле – нищий, бродяга, бедняк. Для внутренней организации суфийских орденов, для ордена накшбендиев в том числе, характерна строгая духовная иерархия. Существует несколько стадий, или ступеней, приближения суфиев к Богу. Большую роль в суфизме играют требования исполнения ритуальных обрядов, различных магических действий вроде произнесения заклинаний и поминаний.
Орден накшбендиев добился огромного влияния в Самарканде, Балхе, Герате, Мерве, Хиве, восточной части Ирана, Турции. Все удельные властители щедро помогали дервишам ордена, надеясь с их помощью завоевать популярность и поддержку в борьбе против соперников. Широким потоком лились пожертвования.
Официальные священнослужители умело использовали религиозный экстаз, в который приводили общество дервиши. И те и другие были активными противниками не только каких-либо политических и социальных перемен, но и всякой модернизации в любой сфере. В то время, когда в Европе брали верх возрожденческие тенденции, на Востоке, в Средней Азии в частности, торжествовала религиозная реакция. В междуречье Аму-и Сырдарьи, некогда самой экономически развитой и богатой традициями просвещения и культуры области Древнего Востока, воцаряются невежество и бедность.
«Библиотеки Самарканда, Ташкента, Ферганы, Хивы и Бухары, – пишет историк, – были разорены, пришли в запустение, а отчасти безвозвратно погибли в результате господства исламского деспотизма, феодального невежества и монархической тирании. С этих времен сохранились мечети, медресе, гробницы святых и башни, с которых сбрасывали преступников, вольнодумцев и еретиков. Среднеазиатские правители перестали писать стихи и исторические мемуары. Не составляли астрономических таблиц, как это делали их просвещенные предки, но ежедневно в строго определенные часы спешили к намазу, а по возвращении предавались низменным забавам, особое место среди которых отводилось казням»