Судьбы переселенцев складывались по-разному. Лучше других устраивались те, кто добрался до Туркестана раньше, то есть в 70—80-х гг., когда переселенцы получали наделы более 10 десятин на работника, когда переселившиеся крестьяне получали хорошие подъемные деньги и различные льготы по налогам и отсрочку от воинской повинности. Лучше всего было тем, кто успел войти в категорию старожилов. Многое зависело от личных качеств переселенцев. Те, кто умел работать на земле, те неплохо устраивались и в Средней Азии, именно на таких переселенцев и рассчитывало государство, однако те, кто был хорошо устроен дома, не торопились срываться с места. Кто не умел вести хозяйство дома, тот не мог преуспеть и на новом месте. Условия здесь были очень непривычные, и только самые упорные и трудолюбивые добивались успеха. Нужно было проводить оросительные работы, о которых на родине русские крестьяне ничего не знали. Не склонные к упорному труду в незнакомых условиях, в непривычном климате, на незнакомой почве, в горной долине, либо в степи, либо в полупустыне, собирали нехитрые пожитки и возвращались восвояси, то есть к разбитому корыту. Упорные тайком следили за тем, как ведут себя местные жители, как они роют арыки, как орошают свои наделы, как выращивают овощи, как устраивают бахчи и сады. Учились и добивались лучших результатов.
Хуже всего доставалось самовольцам. От государства они не получали ничего. Устраивались на свой страх и риск. Порой годами жили у знакомых, трудились в качестве батраков и, наконец, через пять-шесть лет получали помощь от казны и небольшой надел. Но так случалось, если упорно просили и ждали.
И переселенческие поселки были очень разными. В своем отчете о состоянии переселенческого дела в Туркестанском крае чиновник особых поручений Н. Гаврилов помещает снимки русских поселков в Туркестане, так что и сегодня мы можем судить, как выглядели эти поселения. Поскольку переселенцы в своем большинстве были уроженцамии Малороссии и южных губерний России, то, естественно, и в Азии они воспроизводили привычный им тип жилища. Это – небольшие саманные хатки, крытые соломой или камышом. В такой хатке размещалась большая крестьянская семья. Из подобных хаток состояло большинство поселков. Старожильческие селения выглядели лучше – там стояли даже деревянные дома с окнами, украшенными резными наличниками, аккуратные церкви, были школы и небольшие фельдшерские пункты. Вокруг старожильческой усадьбы располагались цветники, сады и пасека. Жители поселков фотографировались на фоне своих домов – одни были не подпоясаны, в рубахах навыпуск: за такими на заднем плане виднелись маленькие хаты, другие, в сапогах, жилетах, картузах, снимались перед справными домами с палисадниками и различными усадебными постройками. Хорошо устроившиеся русские крестьяне обзаводились современным инвентарем, покупали даже паровые машины. Зажиточным крестьянам, тем более владельцам сельскохозяйственных машин, своей земли не хватало, и они арендовали землю у малоимущих, которые, в свою очередь, занимались ремесленными промыслами, огородничеством либо работали на железой дороге или фабричных предприятиях.