.
Справедливости ради надо сказать, что татары, знавшие местные языки и обычаи, оказывали русской администрации неоценимые услуги как переводчики и посредники, потому что на первых порах русские офицеры и чиновники местных языков не знали.
* * *
Признав ислам как законно существующую в стране конфессию, власти были вынуждены учитывать особенности догматов «магометанской веры» и отправления мусульманского культа. Это заставило их организовывать особый, с использованием Корана, порядок принесения воинской и судебной присяги, предоставлять «магометанам», работающим в промышленности, на стройках и в казенных учреждениях, время для ежедневной пятикратной молитвы, способствовать организации паломничества к святым местам ислама.
Это были необходимые условия для создания мирной обстановки в мусульманских районах, вошедших в состав империи. Однако у создателей империи была и более масштабная цель – максимально интегрировать русскоподданных мусульман в «единое государственное тело». Ничего оригинального в этом стремлении не было – о том же пеклись, видимо, все имперские владыки на Западе и Востоке. Совсем чужеродные элементы дестабилизировали любое многонациональное и многоконфессиональное государство. На практике, однако, налаживая отношения с мусульманством, власти России столкнулись с неразрешимой задачей. Мусульманский мир России в XVIII в., в XIX в. и в начале XX в. (впрочем, и через сто лет) был в основном послушен и лоялен по отношению к государству, но он никогда не желал расставаться с конфессиональной самобытностью своей жизни, которую ислам регламентирует всесторонне. Российские мусульмане могли временами испытывать достаточно сильное наружное давление, иногда в ответ на такое давление мимикрировать, внешне охотно соглашаться с начальством, но они упрямо сохраняли традиционные устои миропонимания и повседневного существования. Какое-то время казалось, что имперская власть нащупала оптимальный путь внедрения «русских начал» в мусульманскую среду – влияние через школу, основанную на базе русских программ обучения и с преподаванием на русском языке. Однако в конце XIX в. мусульманскую интеллигенцию увлекла идея создания «новометодных» школ, в которых обучение велось на национальном «материнском» языке. При этом те же люди, которые ратовали и устраивали «новометодные» школы, были сторонниками обучения и русскому языку и были вполне лояльны по отношению к России, но категорически не желали растворения своего мусульманского мира в «российской имперской общности», ревниво оберегая свою конфессиональную идентичность.