— Тебе Харл рассказал все это?
Кильдас улыбнулась, и улыбка ее была улыбкой безграничного счастья.
— Харл рассказал мне о многом… — и она снова погрузилась в мир грез и мечты, куда я не могла последовать за ней.
Долгий день подходил к концу, но Херрела я больше не видела. Мы, в конце концов, достигли узкого и длинного ущелья, вход в которое был так тщательно скрыт деревьями и кустами, что об его существовании невозможно было догадаться. Там нас ожидали скрытые отвесными скалами походные палатки, и авангард нашей группы уже достиг их. Стемнело, но в руках у Всадников замерцали зеленые лампы, и был разведен костер. Все вокруг походило на интерьер большого прекрасного зала.
Но, когда мы остановились, Херрел не подошел ко мне, чтобы помочь слезть с лошади. Это сделал человек, у которого на шлеме была фигурка волка.
— А где Херрел? — спросила я.
— Арьергард еще не подъехал, Леди.
Это было правдой. Но, честно говоря, я не могла сказать, что почувствовала облегчение и избавилась от своего страха, когда увидела искусно вырезанную фигурку кошки, прикрепленную к шлему, из-под которого на меня смотрели зеленые глаза.
Усталость, которую я совсем не ощущала, пока сидела в седле, волной нахлынула на меня, когда я с онемевшими ногами и руками приблизилась к костру. Одиночество стеной отделило меня от остальных, одиночество и то, что только я одна знала об их тайне. Мне все еще не было ясно, был ли Херрел зверем, который мог принимать внешность человека, или же он был человеком, который иногда принимал облик зверя? При нашей первой встрече я с готовностью пошла на то, чтобы признать его странности, но теперь меня угнетала мысль, что путей к отступлению нет. И я больше не могла думать о будущем.
— Джиллан?
Я с трудом повернула голову. Ко мне подходил Херрел. Охваченная чувством одиночества, я смотрела на человека, для которого я, может быть, что-то значила. Я протянула ему руку и произнесла: — Херрел!
Руки Херрела обняли меня и вокруг все сразу преобразилось. Теперь мы находились не в темном узком ущелье, окруженном каменными стенами, а в самом центре цветущей весенней долины. И хотя нас все еще окружала ночь, это была весенняя ночь. На травяном ковре, испуская сладкий аромат, распустились маленькие белые цветочки. Зелено-золотое сияние, исходящее отнюдь не от ламп, окружало палатки. Я увидела низкий стол, уставленный тарелками и кубками, а перед ними маты, на которых сидят во время еды. Все, у кого не было невест, исчезли. Только мы, двенадцать и одна, остались тут с мужчинами, которых мы выбрали.