Вскоре я увидела, как отряд вернулся, и услышала крики женщин. Значит, кого-то из наших людей все-таки схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы не слышать их ужасных воплей. На нашу землю пришло Зло, здесь оно собиралось, и отсюда распространится дальше. И этому Злу не было видно конца.
Я стала раздумывать, как мне покончить с собой. Ведь скоро они придут, чтобы надругаться надо мной. Река… смогу ли я броситься в реку? Если бы мне удалось добраться до реки вдоль цепи, к которой я была привязана…
Торосс… Я подумала о том, что же случилось с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Если так, то я, несмотря ни на что, пожелала ему удачи. Странно, но при мысли о нем передо мной встало его лицо. Резко и четко, как будто он сам стоял передо мной. На груди под кольчугой у меня что-то потеплело.
Грифон! Эта несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Грифон стал еще теплее — как уголек, положенный мне на грудь. От него истекало не только тепло, но и что-то еще… сила, уверенность в том, что все кончится благополучно, несмотря на то, что видели мои глаза и слышали мои уши. Как будто я слушала спокойный голос, уверявший меня, что путь к спасению есть, что моя свобода в моих руках, хотя я понимала, что этого не может быть.
Страх стал маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мое зрение и слух обострились. Слух!
Даже сквозь шум лагеря я различила непонятный звук. Что-то приближалось… сверху по реке!
Как я это определила, не знаю. Но я понимала, что должна быть готова. Может быть, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха. Но я была уверена в своем ощущении, как была уверена, что живу и дышу.
— Джойсан! — шепот, но для моего обострившегося слуха почти крик. Я боялась, что его услышит весь лагерь.
Я боялась ответить, но повернула голову в сторону звука, надеясь, что это движение даст понять неизвестному, что я слышу.
— Подойди сюда… — слова доносились от реки, — если можешь…
Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать себя и своего спасителя. Вскоре чьи-то мокрые руки коснулись моих, а по веревке полоснул нож. Веревка упала. Руки затекли, и освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал их.
— Прыгай в воду! — приказал он.
Я была в кольчуге и поэтому подумала, что с такой тяжестью мне не выплыть. Все равно, лучше умереть свободной. Я чуть не умерла от страха, когда рядом по тропинке прошло несколько человек, но, к счастью, на меня не обратили внимания, и я тихонько соскользнула в воду. Руки подхватили меня и поддержали, чтобы я не ушла в воду с головой.