— Не секрет, я не любитель театров, да и на воскресные концерты не хожу — что там интересного! Гуляю себе спокойно по улицам и никого не трогаю.
— А с невесткой ладите? — спросил хозяин.
— Да, и это полностью моя заслуга. Я ей слова лишнего не говорю, разве что за столом, вежливости ради. Она меня не трогает, и я ее тоже. Ни разу ей не нагрубил, и вообще всегда стараюсь во всем уступать. А они еще смеют говорить, что у меня скверный характер, злословят на каждом углу о моем поведении!
— Удивительно, ваш брат Никколо всегда казался мне добродушным и веселым малым.
— С другими да, возможно, меня же он на дух не переносит! И Джулио тоже хорош, поступает, как ему заблагорассудится, а остальные должны с ним соглашаться. Если бы не он, мы с Никколо наверняка смогли бы поладить. Все обязанности в доме лежат на мне: сходить в магазин, распорядиться на кухне… Моя жизнь — самопожертвование, для семьи я готов на все, и в этом моя беда и слабость! Надо было мне жениться и жить в свое удовольствие! Все равно нашу лавку скоро закроют и переплетную мастерскую тоже! Что ладно, пойду, а то они, небось, бесятся, что меня так долго нет.
Хозяин не успел ответить, так как в этот момент на него обрушились с жалобами и ругательствами трое посетителей, которым не принесли вовремя бутылку вина.
Энрико остановился возле книжной лавки и, прислонившись к стене, задумался. Он шел с твердым намерением все высказать братьям, но не находил ни одного весомого довода. В глубине души он понимал, что жаловаться ему не на что. Энрико стало не по себе оттого, что он стоит на улице совсем один, и он решительно направился к двери, ожидая увидеть в лавке Низара и Корсали. Зная, что эти двое очень дружны с братьями, он почему-то решил во что бы то ни стало завоевать их расположение.
Войдя в лавку, он услышал голос Низара, который утверждал, что Пинтуриккьо, по его мнению, сильно уступает Перуджино в мастерстве. Пытаясь казаться любезным, Энрико обыкновенно соглашался со всем, что ему говорят, так что и теперь воскликнул:
— Именно так, вы абсолютно правы! Устами чужестранца глаголет истина!
— Тебе-то почем знать? — ухмыльнулся Никколо.
— Раз говорю, значит, знаю, и побольше твоего!
Тут Никколо залился хохотом, который имел свойство передаваться окружающим и потом еще до самого вечера звенел в ушах. Низар тоже засмеялся, словно расстроенная флейта.
— Ты чего это вдруг? — спросил Джулио.
Энрико взглянул обиженно и ответил:
— Посмотрим еще, кто тут у нас самый умный! Это все ерунда, детские шуточки, ничего больше. Хотел бы я поглядеть на тебя через пару дней, когда разговор пойдет действительно серьезный. Недолго осталось ждать! А что я согласился с Низаром — так ничего удивительного, он гораздо образованнее вас!