Человек, который подвергся этому ритуалу, навсегда лишается своей воли. Это послушный раб, своего господина, марионетка, которая уже никогда не вырвется из паутины подчинения.
Раньше, 'полное подчинение' использовали на очень сильных магах, ведь дар, после ритуала, сохраняется. И таких марионеток желали получить многие, в том числе и императоры. Но отличились именно люди, у императора Арриаза, деда Теодора, было восемь(!) таких марионеток, пока высший правитель собственноручно их не уничтожил и не ввел запрет. Тогда прокатилась целая волна по всем странам, уничтожая послушных кукол, потому что вернуть их в прежнее состояние, не мог никто.
Но это еще не все, во время ритуала, именно кровь жертвы питает свечи, нити, не только соединяют их между собой, но и постоянно выкачивают кровь из тела. Многие после такого не выжили, умирая прямо во время ритуала.
- Изабелл,- хрипло позвала я,- остановись.
Маг запнулся на полуслове, меня же бросило в холодный пот.
Тревор продолжил свои песнопения.
- Лика, мне нужна власть над всем миром, и мой ключ - это ты. И отказываться, я не собираюсь.
Тревор перешел на шепот, за окном что-то громыхнуло, и в комнату ворвался свежий ветер.
Мне не было видно, но я уверена, что открылось окно за моей головой.
- Думаешь, правитель не догадается, что перед ним кукла? - подавляя крик, спросила я.
Но тут же не выдержала и заорала. У меня было чувство, будто в сердце вставили нож и медленно его поворачивали.
- Когда он докопается до истины, будет слишком поздно,- чуть ли не плюясь, ответила принцесса.
- Я бы на это не рассчитывал,- холодно произнес чей-то голос со стороны окна.
- Ваше Высочество? - проблеял Тревор.
- Маршен? - пискнула принцесса.
Кто-кто? Я попыталась повернуть голову, но все равно, кроме потолка ничего не увидела. Но самое отвратительное было то, что вместе с остановкой заклинания, точнее без его чтения, мое тело остановилось ровно на том же. То есть я до сих пор чувствовала нож в сердце, только поворачивающий рукоятку, сделал паузу.
Мне не было видно, что происходит, только на потолке вдруг появилась огромная тень, которая позже переросла в две фигуры. Очень смутно в них угадывались очертания принца и принцессы.
Когда на мой живот легла ледяная рука, я поняла, что сделал принц.
Как никак, Маршен, стихийник, он тоже учился в Школе Стихийников, только на несколько лет старше меня. Вполне закономерно, что ему прекрасно знакомо условие разрыва ритуала. Руку своей сестры, все еще не заживленную от пореза, он и приложил к моему телу. Если бы Тревор не был удивлен его появлением, сомневаюсь, что у принца это вышло.