Отрезвление наступило, как и положено, внезапно и мучительно. Наш всхлипывающий смех вдруг смело волной чьей-то ледяной, неконтролируемой ярости, а чувство опасности буквально пригвоздило к месту, не давая сделать лишнего жеста. Вскидывая глаза, я почему-то почти не сомневалась, кого увижу, и угадала. Нос к носу мы умудрились столкнуться с пребывающим в бешенстве, причём бешенстве на грани безумия, капитаном. Я замерла, подавленная его злобой, не решаясь даже открыть рта, а Рес…
Здоровенный, жизнерадостный, уверенный в себе мужик вдруг порывистым, инстинктивным или затверженным до автоматизма движением рухнул на колени. Правда, падать ниц, чего я подсознательно ожидала, не стал; отсел по-восточному на пятки, положил руки ладонями вверх на колени и запрокинул голову, прикрыв глаза.
Бешеный оскал, виденный мной на лице капитана лишь единожды, в бою на Весенних Играх, мучительно медленно, явно через нешуточное внутреннее сопротивление, трансформировался в обыкновенную недовольную гримасу, какой Райш всегда выражал раздражение. Да и злость шер-лорда, разлитая в пространстве, стремительно пошла на убыль.
— Развлекаетесь, единицы штурмовые? — тихо, неразборчиво прорычал он.
— Направлены знающим Нирташем в столовую для принятия пищи, управляющий Райш, — поспешно оттарабанил Рес, прижав два пальца к точке между бровей — местное уставное приветствие. Опомнившись, я тоже повторила этот жест. Капитан окинул меня хмурым взглядом, тихо и неразборчиво что-то проворчал себе под нос (кажется, это было ругательство). Потом тряхнул головой и ответил.
— Вольно, единицы, — снова поморщившись, проворчал он и, обойдя по, на мой взгляд, излишне широкой дуге Реса, скрылся за поворотом. Штурмовик, буднично отряхивая колени, поднялся на ноги только после этого.
— Что это было?! — с трудом сумела выдавить я.
— Уф, думал, точно по стенке размажет, — беспечно хмыкнул напарник. — Хорошо, сообразил вовремя. А ты-то что стояла? Не страшно, что ли?
— Я. Ничего. Не поняла, — раздельно проговорила я, пристально глядя на боевого и подавляя желание потрясти головой. — Почему капитан был так зол, и почему ты на колени рухнул?!
— Так это поза полного подчинения, — пожал плечами Рес, слегка подталкивая меня в спину, чтобы не стоять посреди коридора, а разговаривать на ходу. Потом, задумчиво покосившись на меня, осторожно попытался объяснить. — Когда горячий в такой ярости, с ним бесполезно разговаривать — убьёт и не заметит. Неужели тебе ещё об этом не говорили? — недоверчиво уточнил мужчина.
— Таммили что-то говорила про позы подчинения, — отстранённо проговорила я. Сцена в коридоре и так повергла меня в шок, а невозмутимое отношение к произошедшему со стороны штурмовика окончательно добило, — Но чтобы вот так! И ты так спокойно…