— Лишний раз присесть коленки не переломятся, — философски хмыкнул Рес. — Зато шкура целее будет. А ты-то что застыла? Жить надоело? Я, конечно, понимаю, что ты женщина, и почти горячая кровь, но всё же не стоит испытывать судьбу. Наш капитан удивительно сдержанный для горячего, с ним такие припадки редко случаются, да и, наверное, не убьёт, вовремя с инстинктами справится. Но зачем лишний раз провоцировать? Думаешь, он порадуется, когда очухается, что человека покалечил? — весело фыркнул штурмовик.
— Я никогда к этому не привыкну, — шумно вздохнула я, растирая обеими ладонями лицо.
— К чему? — озадачился Алирес.
— Кхм. Подобное поведение горячих и подобное к ним отношение, — я неопределённо мотнула головой. — Необходимость падать на колени при виде чьего-то плохого настроения кажется мне унизительной. А тебе нет?
— Я тебя понял, — рассмеялся напарник; как мне показалось, с облегчением. — Это действительно было бы унизительно, будь подобное поведение чьей-либо прихотью. А с горячими… понимаешь, они в таком состоянии — не люди. Ты же не будешь требовать от опасного хищника считаться с твоими моральными принципами, верно? Встретившись на узкой тропе с мантикорой и не имея целью драку с ней, любой нормальный человек, будучи более разумным, чем зверь, постарается или максимально быстро покинуть зону видимости и чутья зверя, или упадёт лицом вниз и прикинется мёртвым. А горячий в ярости — это хищник, зверь; да, смертельно опасный, но при этом вполне предсказуемый.
Я медленно кивнула. Впору было рассыпаться перед простым и прямолинейным штурмовиком в благодарностях. Кажется, благодаря его короткому объяснению моя картина мира наконец-то встала в анатомически правильное положение. Наверное, то же самое мне пыталась объяснить и Тамми, и сам Райш, но у Реса это почему-то получилось. То ли благодаря этой самой прямолинейности, а то ли — просто все звёзды сошлись в нужной комбинации.
— Ладно, допустим. Непонятно только, кто его до такого состояния довёл.
— А что тут гадать? Скорее всего, я, — беспечно пожал плечами Рес.
— Чем? — устало уточнила я. Возмущаться и удивляться уже не хотелось; наверняка очередная местная культурная заморочка.
— Своим поведением, — терпеливо «растолковал» штурмовик.
— Конкретизируй, пожалуйста. Ну, смеялись мы, ну, громко смеялись, не поздоровались по уставу… мне казалось, капитан довольно спокойно к такому относится, разве нет?
— Спокойно-то спокойно, да только… — он запнулся и посмотрел на меня оценивающе, задумчиво. — Не знаю, имею ли я право тебе это говорить, коль до меня никто не объяснил.