– На счет «Ту-22» и боевых стрельб, это уже не я, – положил газету на место Илья.
– Да знаю, – рассмеялся Чупара, вышел из-за стола, обнял Ралусина. – Ты молодец, майор. Выполнил все на «отлично». Ну, а я тоже маленько подсуетился, информационную поддержку организовал. Нужно, чтобы люди наши знали: летают еще самолетики, в Прибалтику на цветной металл пока не продали. Ну, и американцам полезно ствол у виска время от времени чувствовать. Это шпана такая: коли дубинку над головой не видит – сразу с катушек слетает. Теперь поспокойнее маленько станут, винтики в головах смажут… Ты уже поел, или прямо с самолета ко мне?
– Прямо с самолета.
– Ай, нехорошо получается… – полковник вернулся за стол, свернул картинку с экрана компьютера, дал команду на отключение. – Тогда нам с тобою нужно успеть куда-нибудь заскочить, пообедать плотненько. Самолет через четыре часа, буржуи в полете толком не покормят. А валюту на еду тратить жалко. Да, и поменяй военный билет на паспорт, он в сейфе на верхней полке лежит. Сейф открыт. «Гражданка», надеюсь, у тебя с собой?
– А мы, что?.. – неуверенно поинтересовался Ралусин.
– В Женеву, – подтвердил Чупара. – Государь желает лично поблагодарить тебя за проделанную работу.
– Я надеялся семью увидеть. Все-таки почти три недели не видел. Может, Павел Александрович мне по телефону все скажет?
– Ох, Илья-Илья, – укоризненно покачал головой полковник, – не выйдет из тебя царедворца. Коли император говорит, что хочет поблагодарить лично, то это не пожелание. Это приказ. И выполнять его следует с максимально возможной скоростью.
Усадьба Романовых, кантон Женева. 15 декабря 1999 года. 22:50
На этот раз гостей встретил на улице начальник императорской службы безопасности. Константин Римович крепко пожал офицерам руки, проводил в столовую, где стоял накрытый стол:
– Подкрепитесь, господа, потом можете пройти к себе. Вам оставлены те же комнаты, что и в прошлый раз. Павел Александрович просил передать вам свои извинения по поводу того, что не смог принять вас сразу, но примерно через полтора часа он рассчитывает освободиться.
Майор, коротко кивнув, вышел.
– Ну и чего делать будем, Василий Андреевич? – хмыкнул Ралусин. – Сперва перед вылетом хаш с салатом, потом в самолете рыба, теперь здесь разносолы. У меня от таких поездок брюки лопнут.
– Ты на это посмотри, – вытянул полковник салфетку из-под тарелки, развернул, продемонстрировав вышитый императорский вензель под двуглавым орлом. – Самая настоящая, царская… Эх, пусть мне будет стыдно. Зато потом найдется, чем перед внуками похвастаться.