– Хрень какая-то – малопонятная и до одури мутная, – старательно прочищая ствол автомата специальным «ёршиком», ворчал капитан Горюнов. – Толкуют, мол, что мы помогаем героическим сандинистам. Но ведь тогда, в полном соответствии с элементарной логикой, мы должны вступать в боестолкновения с правительственными войсками? Верно? А та автомобильная колонна, которую мы так славно накрыли метким огнём, была откровенно-штатской. Да и хозяин серебряных рудников, отнюдь, не является государственным коррумпированным чиновником.…В чём тут дело? В какие такие заковыристые игрища мы, сами того не ведая, ввязались? Ладно, приказ есть приказ, а наше дело – насквозь солдатское. Ну, как в той «бородатой» притче – про заскорузлую позапрошлогоднюю портянку…
А потом они, утратив бдительность, попали в засаду. В результате – пятеро убитых и трое раненых.
– Это мы, цивильным гадом буду, нарвались на американцев, – печалился Горыныч. – Та ещё хватка, волчья. Знакомая до боли. Или кадровые «цэрушники», или вольнонаёмные «коммандос» из армейских отставников…
На следующее утро прибыл уже знакомый пятнистый вертолёт, вальяжно приземлился на овальной полянке, забрал раненых и трупы, упакованные в чёрные пластиковые мешки, и улетел.
Улетел, а через неделю вновь вернулся – привёз затребованное пополнение: шесть молоденьких старлеев и капитана Мальгину, армейское прозвище – «Амальгама».
– Красотка, каких ещё поискать, – нервно сглатывая похотливую слюну, восхищённо нашёптывал Горюнов. – Высокая, ногастая, грудастая. Девяносто-шестьдесят-девяносто. Женщина – мечта армейского поэта. Не отнять и не прибавить…
Алёна была старше Сергея на два с половиной года, уже и замужем побывала, и развелась, но препятствием все эти обстоятельства – даже вместе взятые – не стали. Препятствием – для чего? Для того самого, о чём вы, родные, и подумали.
Разгорелась жаркая-жаркая любовь-морковь. Естественно, не в ущёрб служебным обязанностям и общему делу. Даже, скорее всего, наоборот. И никарагуанская миссия была завершена самым достойным образом, да и многие прочие.
Страны мелькали – цветастым бесконечным калейдоскопом: Сальвадор, Афганистан, Лаос, экзотическая Республика Чад, засушливый Южный Судан.
Они, не скрывая своих близких отношений, давно уже считались гражданскими (то есть, армейскими), мужем и женой. Командование? Знало, конечно, не без этого. Но с навязчивыми и высокоморальными нравоучениями не приставало, мол: – «Мы же живём в новой демократической России, где на всё принято смотреть (по западным образцам и калькам), сквозь призму либеральной терпимости и всеобщей толерантности…».