– Я узнал, что у этого старика есть только одна по-настоящему дорогая вещь, причем настолько дорогая, что из-за нее могут и убить. Тогда я решил: не будет этой вещи – не будет и угрозы для жизни хозяина. Не спрашивай меня сейчас, почему я не обратился в милицию за помощью. Так получилось. Я сам украл эту вещь, дав им понять, что квартира старика больше не представляет для них интереса. Началась погоня, я заскочил в один ресторан, уже понимая, что там меня и настигнут, и тут…
– И тут… Что дальше? – проявила хоть какой-то интерес к его болтовне Рита, дотягиваясь холодными пальцами до коробки.
– Я увидел тебя!
– Надо же, какое чудо! – передразнила его Рита.
– Я увидел знакомого человека, этого было достаточно. Я понял, что смогу спасти вещь, из-за которой все и началось, тайно передав ее тебе. Но надо было все сделать так, чтобы ты не заподозрила подвоха и не подняла панику. Поэтому я быстро убедил официантку за приличное денежное вознаграждение раздать посетителям ресторана коробки конфет. А тебе передать особую коробку. Никто ничего не заподозрил, ты тоже. А то ведь напряглась бы, если бы конфеты дали только тебе?
– Конечно, – была вынуждена согласиться с ним Рита. – А так я подумала, что проходит очень милая акция… Ты не сказал мне, что это за вещь, из-за которой тебя сейчас чуть не убили.
– Надеюсь, что ты сама сможешь скоро увидеть ее… Это очень древняя и ценная икона… Нет, неверно сказал. Она, по большому счету, бесценна. В семье этого старика она передавалась из поколения в поколение, и каждый считал своим долгом внести в ее оклад что-то свое, как-то подчеркнуть ее значимость. Например, накопит семья за несколько лет значительную сумму, вложит ее в один алмаз и вставит его в оправу иконы. Короче говоря, камней в ней сейчас столько же, сколько в шапке Мономаха.
Рита слушала его и недоумевала:
– Значит, в коробке из-под конфет икона?
– Совершенно верно, – подтвердил Марк, дотрагиваясь пальцем до разбитой губы.
– Ты издеваешься надо мной? – уточнила она.
– Никак нет, я говорю правду, – сплюнул кровь Марк, и Рите показалось, что он сейчас сплюнет три раза через левое плечо кровью и скажет: «Зуб даю»!
– Это я тут жизнью рискую, чтобы спасти икону? Чтобы полюбоваться на чьи-то фамильные камешки или помолиться перед смертью? Поверь, мне не до этого. – Рита так разозлилась, что аж побледнела как полотно.
– Я хочу, чтобы ты развязала себе руки, – спокойно произнес Марк.
– Я бы тоже этого хотела, только я не фокусница, – заметила Рита, близоруко щурясь.
– Ты что, не видишь? Рядом с тобой доска с торчащим гвоздем, попробуй разодрать об него веревку, – скомандовал Марк, и Рита принялась за дело.